С конца мая Минобороны РФ публикует на своем сайте отчеты о мероприятиях военных, потерявших конечности, совместно с паралимпийцами.
Из-за начатой спецоперации* на Украине Россию за 9 месяцев выгнали из множества международных организаций и систем – начиная от почты и операторов связи и заканчивая SWIFT, Советом по правам человека при ООН и космическими программами. Что-то из этого было воспринято в ключе «да не очень-то и хотелось», а что-то с анекдотичной обидой «а нас-то за что» в то время, когда ВС РФ продолжали терроризировать украинские города и села обстрелами.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
Не обошли исключения и спорт, в том числе такой специфический, как паралимпийский. Сначала российских паралимпийцев отстранили от Игр в Пекине, а в ноябре Международный паралимпийский комитет (МКР) приостановил членство Паралимпийского комитета России (ПКР). Москва называла эти решения неправомерными и активно обвиняла Запад в «политизации спорта». В то же время «нейтральные» российские паралимпийцы активно сотрудничают с Министерством обороны РФ, сочетая реабилитацию раненых и травмированных военных с поддержкой СВО*. Как спортсменов на колясках Z-мобилизовали, рассказала «Русская служба Би-би-си».
Нужные ненужные
Вопрос реабилитации и социализации военных, прошедших боевые действия и утративших конечности, с ПТСР, остро встает уже сейчас. Даже если не говорить о первопричине – никому не нужной войне, в которую уже вовлекли через мобилизацию новые сотни тысяч граждан призывного возраста, а ожидается еще зимняя волна.
«Росинформ» неоднократно писал, что наибольшее количество погибших приходится на депрессивные регионы. Попасть на войну с грандиозными по меркам провинции зарплатами из городов и поселков, где и здоровому найти адекватную работу нелегко, – и вернуться с нее никому не нужным инвалидом – это крах не только личной судьбы, но и весьма удручающий пример, способный сильно пошатнуть «патриотические» настроения у других.
Правозащитники, аналитики и блогеры предсказывают резкий рост криминала на фоне падения уровня жизни и роста количества самоубийств. Неустроенные, травмированные бывшие солдаты неизбежно устремятся в криминальные сообщества (кто поподвижнее), либо же будут тяготить родных и спиваться от безысходности без всякого героизма, в отличие от пафосного высказывания президента на встрече с матерями погибших воинов.
Читайте также: Путин и специальные военные мамы.
С другой стороны, еще 3 марта, за день до открытия Паралимпийских игр в столице Китая, МПК отстранил сборные России и Белоруссии. Владимир Путин называл отстранение паралимпийцев «чудовищным»:
«Пострадали ни в чем неповинные атлеты», – обращался президент России к спортсменам, а российская армия бомбила драмтеатр в Мариуполе, где укрывались сотни человек, в том числе и дети.
Вместо славного Пекина паралимпийцев запихнули в бесславный Ханты-Мансийск на наскоро организованные соревнования «Мы вместе. Спорт». А дальше спортсменам-колясочникам нашли применение в духе раскручиваемого Z-патриотизма, которое хорошо выглядело бы и на телеэкранах, и пробивало бы отечественную слезу у тех, кто еще «не вместе».
Своих не бросаем ампутантов
В апреле по распоряжению министра обороны РФ Сергея Шойгу был создан первый реабилитационный центр для раненых на Украине участников войны. Предполагалось, что после реабилитации военные продолжат службу в тылу. Уже в мае центр посетил глава ПКР Павел Рожков.
С Рожковым приехала целая «сборная» паралимпийских чемпионов, которые организовали мастер-классы, чтобы ознакомить бойцов, потерявших конечности, с некоторыми видами адаптивного спорта, показать возможности физкультуры для скорейшей реабилитации.
ПКР проводил похожие мероприятия еще несколько раз: участники получали призы и подарки, а генералы и чиновники благодарили комитет за «новые горизонты» для военных. На сайте Минобороны под меткой «специальная военная операция» периодически проскакивали заметки о новых мастер-классах.
Затем ПКР придумал специальный спортивный фестиваль, на который испросил финансирование в Фонде президентских грантов. В описании проекта «Своих не бросаем» стоимостью 19,5 миллионов рублей указывается на социальную изоляцию, в которой остаются ветераны «без рук, без ног», причем отмечено, что это происходит с мужчинами в молодом возрасте. Всего комитет планирует обучить стрельбе из лука, пулевой стрельбе, фехтованию на колясках, волейболу сидя и настольному теннису 600 военнослужащих, получивших увечья на войне. Почему именно столько, в заявке не уточнено, хотя уже даже обывателям, впитывающим информацию о СВО* с пропагандистских телеканалов понятно, что общее число раненых российских военных больше минимум на два порядка – иначе зачем было бы проводить столь несвоевременную и криво организованную мобилизацию?
И новых не бросим
Мужчины, которые покорно сгрудились в военкоматах и, распивая водку, поехали в учебные лагеря, явно себе не представляли, что их в ближайшие дни выпихают в холодные мокрые окопы без броников и теплого обмундирования, прямо под украинские минометы и артиллерию.
Осень и промозглая зима в поле на земле – это отнюдь не курортные условия сами по себе, и тут даже самые крепкие дядьки одинаково могут получить и застуженные навсегда почки и прочие внутренние органы. Далее, следует понимать, что резервисты, многие из которых служили два десятка лет тому назад, это совсем не та бравая гвардия, которая рвалась на Киев и полегла под Мариуполем и Северодонецком. То есть уровень профессионализма гораздо ниже, а потери, в том числе небоевые, то есть ранения и увечья – гораздо выше.
В начале мобилизации Сергей Шойгу заявил о 5937 убитых российских военнослужащих на Украине. Разумеется эта цифра далека от реальности, на сегодня скорее можно исходить из того, что безвозвратные потери где-то приближаются к числу на порядок выше. Количество же раненых по статистике в три раза больше убитых.
Путин заявил, что уже 150 тысяч из призванных 300 тысяч мобилизованных уже находятся на Украине, из них 77 тысяч – непосредственно в боевых подразделениях. Учитывая тактику живых волн, то есть заваливания украинских позиций пушечным мясом легковооруженной слабообученной пехоты, родственникам можно, как это не прискорбно, уже попрощаться со своими мужчинами – всеми этими десятками тысяч, если верить Путину, а он уже неоднократно доказал, что верить ему нельзя.
Читайте также: Двум смертям не бывать, а мобилизации не миновать: за что идут воевать на Украину.
Кто-то из мобилизованных уже лежит в промерзлой украинской земле, а кто-то поедет домой ущербным во всем – без руки или ноги, ослепший, с травмированной психикой, но главное – не нужный ни стране, ни родне. Грантовых спортсменов в ярких Z-паралимпийках на всех не хватит: 600 показательных реабилитированных это совсем не 60 тысяч реально покалеченных войной.
И если вы стоите с повесткой и раздумываете, идти ли в военкомат, пусть слово «ампутант» будет напутствием ваших мыслей.
