По словам Шойгу, планируется поставить под ружье 300 тысяч резервистов, негласный 7-й пункт путинского указа не ограничивает число мобилизуемых.
Главные новости последних дней, безусловно — это поспешные устремления пророссийских территорий провести референдумы о вхождении в РФ и последовавшая за этим «частичная мобилизация в России». С референдумами более-менее понятно – испугавшись очередных наступлений ВСУ, администрации псевдореспублик Донбасса и подконтрольных частей Херсонской и Запорожской областей надеются, что уж в составе федерации «своих не бросят», как под Харьковом.
Мобилизация же – непопулярное, несвоевременное и непредсказуемое по последствиям решение, даже с оглашением которого вышла какая-то заминка почти на полсуток. Решение, которое вызвало шок и невероятную суету как среди обывателей, до сих пор потреблявших «лапшу» о спецоперации* с телеэкранов, так и среди брызжущих боевой слюной Z-пабликов. Что означает мобилизация с военной и социальной точки зрения, разобрали «The Insider» и эксперты – политологи, журналисты.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
Почему сейчас
При известной всем склонности президента РФ Владимира Путина к нумерологии и приурочиванию каких-то «исторических решений» к определенным датам, журналистка и писательница Юлия Латынина (признана иноагентом) называет первую, самую простую и очевидную причину, почему мобилизация началась именно сейчас.
Если вспомнить, то с начала лета в России уже шла скрытая мобилизация: в национальных республиках привлекали резервистов, и не только запредельными для депрессивных регионов зарплатами и «боевыми выплатами». Краткосрочные контракты заключались на 3 месяца, то есть срок их подходит как раз в сентябре. Удары украинских HIMARS по тылам и коммуникациям, наступление ВСУ, которые молниеносным продвижением отвоевали несколько тысяч квадратных километров в Харьковской области, и продолжают давить на севере Донецкой и Херсонской – все это отнюдь не добавляет мотивации продлевать контракт. И задержать бойцов после рапорта никоим образом было нельзя, пока в таком же спешном порядке Госдума не ужесточила УК РФ поправками про «военное время». Грянувшая следом мобилизация перечеркнула все надежды измотанных солдат на передовой вернуться домой законным способом и не в черном пакете.
Министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил, что погибших в спецоперации российских военных чуть меньше шести тысяч, чем вызвал еще большее недоумение – зачем же тогда мобилизовать 300 тысяч с гражданки, если с такими смехотворными потерями должна была сохраниться почти вся группировка, сосредоточенная еще в феврале у границ Украины. И если даже задача восполнить эти нереально малые потери – куда делся добровольческий 3-й корпус, который так и не успел к раздаче тумаков под Харьковом?
Очевидно, что положение на фронте настолько безнадежно, что у Путина нет иного выхода, как пробовать заткнуть прорехи и слабые места новым пушечным мясом из резервистов. Мобилизация – это де-факто признание, что спецоперация пошла не просто не по плану, а «полностью провалилась», как говорил еще в мае Гиркин-Стрелков. И что самое плохое – это понимает и Путин, но продолжает упрямо играть в солдатики тысячами россиян.
Что по военной части?
То, что по идее, должно было испугать противника, вызвало только едкие и «кровожадные» комментарии в украинских пабликах, где новым путинским солдатикам сразу предлагали взять черные трупные пакеты или, на худой конец, насыпать в карманы семечек, чтобы тела не пропадали как удобрение. Родилось и немедленно распространилось слово «могилизация», которую подхватили организаторы немногочисленных антивоенных протестов в РФ.
Читайте также: Мобилизация или могилизация. 1500 россиян задержаны на антивоенных протестах по всей стране.
Ясно, что мобилизация российских резервистов на данный момент не исправит положение на фронте, не принудит Украину к переговорам, а тем паче, отказу от освобождения своих территорий. Эксперты говорят, что военкоматы в РФ и в мирное время плохо справляются с призывом срочников – а это 130-150 тысяч, а не заявленные Шойгу 300 тысяч или негласный миллион. Ставка сделана на затягивание боевых действий и попытки хоть как-то замедлить неминуемое продвижение ВСУ. Для этого, конечно же, никто не будет положенные 2-3 месяца обучать людей, пришедших с гражданки – эту толпу, едва набрав, тут же отправят в окопы, причем отправят в хаосе и неразберихе, учитывая логистику ВС РФ. Не стоит надеяться, что в армию вернутся только те, кто вышел на дембель не больше трех лет назад, и еще не забыли, с какой стороны стреляет автомат – в лучших традициях путинской автократии губернаторам уже спустили «квоты» по набору, и губернаторы рьяно будут их выполнять. В горемычной Бурятии, например, повестку всучили никогда не служившему отцу пятерых детей, причем, сбор в 4 утра, а в 14 часов уже поезд в Читу.
Есть также мнение, что прибывшие на фронт новобранцы, за которыми еще нет кровавых преступлений вроде Бучи или Изюма, попросту сдадутся в плен, тем более, что в ответ на уголовные статьи за «добровольную сдачу» ВСУ пообещали записывать всех, как сдавшихся в бою.
Кипит наш разум возмущенный?
Задачу такого масштаба российская военная система еще никогда не решала, и решить ее вряд ли сможет, считает блогер Максим Кац. Несмотря на то, что по словам председателя Комитета Госдумы по обороне Андрея Картаполова, мобилизацию будут проводить среди солдат и офицеров «по разрядам», нет никаких сомнений, что она коснется практически каждой семьи и каждого мужчины – ведь уже сегодня запрещен выезд мужчинам от 18 до 65 лет не только из страны, но из регионов и населенных пунктов, где они приписаны к военкоматам.
И то, что срочников, которых теперь, конечно же, не демобилизуют, не отправят в зону СВО – такое же вранье, как и мартовские заявления Владимира Путина, что «никаких дополнительных призывов резервистов» не будет. Ведь после референдумов это будет уже не зона СВО, а новосовокупленные территории России.
Читайте также: С ЛДНРом в калашный ряд: почему власти засуетились с референдумами и мобилизацией.
Многие из срочников, кстати, уже сейчас находятся в приграничных областях. В Карфагене в случае военных неудач в жертву приносили десятки детей – их сжигали заживо в специальном сооружении, Тофете. Российский Тофет будет под Херсоном, Мелитополем и на Донбассе.
Кремль пошел на беспрецедентный шаг – и дело даже не в очередных угрозах «ядерной кузькой» Западу. Многие годы система строилась отнюдь не на тоталитарном вовлечении всех граждан в политику, шествия штурмовиков и тезисы в пивной. Автократия Путина намеренно выхолащивала общество: мы не лезем в вашу личную жизнь, вы не стремитесь управлять страной. Теперь же политика коснулась тех, кто всё это время был пассивен – приглушите телевизор и прислушайтесь, не стучит ли военком в вашу дверь?
Понимает ли Путин, на что он сейчас идет? Очевидно, понимает, но у него нет другого выхода. Реальное поражение на фронте неминуемо свергнет царя – в страну вернутся озлобленные военные и всякий вооруженный сброд, который нагребли ЧВК. Этим далеко не так просто будет вколотить высокие президентские рейтинги ОМОНовскими дубинками. Затянуть войну, пусть и ценой новых тысяч солдатских жизней, – значит удержаться еще какое-то время на троне.
