Ближайший в истории пример столь кровавых и продолжительных боев за небольшой населенный пункт – осада Питерсберга северянами в 1863–1864 годах во время Гражданской войны в США.
О том, что первая за более чем полвека полномасштабная война развитых стран показала существенное отставание оборонных концепций, стратегий и тактик от реальной ситуации на поле боя, писали многие, в том числе и РосИнформ. Другой вопрос, какие выводы делают из этого Министерства обороны, Генштабы и командование воюющих сторон. Представители ГУР Украины отмечают, что ВС РФ, безусловно, адаптировались к характеру боевых действий – нарастили использование FPV-дронов и БПЛА вообще, отвели склады боеприпасов подальше от линии фронта и ударов HIMARS, усилили средства РЭБ. Тем не менее, штурм Авдеевки показал, что российское командование не извлекло никаких уроков из фактически провального летнего контрнаступления ВСУ и своего же почти десятимесячного вгрызания в Бахмут.
Россия по-прежнему отправляет в мясные атаки пехотные подразделения и колонны бронетехники – прямо на минные поля, по пристрелянной местности, часто без поддержки артиллерии и БПЛА. Сами бойцы не имеют ручных противотанковых средств и явно плохо обучены. Правда по заявлениям Сергея Шойгу взять Авдеевку удалось с «минимальными потерями», но кто ему верит? У него и мобилизацию в 300 тысяч проводили, чтобы покрыть 5 тысяч погибших с начала СВО. Меж тем, даже Z-военкоры оценили безвозвратные потери под Авдеевкой в 16 тысяч личного состава и сотни единиц техники. Сколько на самом деле и почему полегло под небольшим донецким городком, и какие из этого можно сделать выводы, разобрал The Insider.
Три этажа гробов
Наступление на Авдеевку началось с 10 октября прошлого года, а закончилось в середине февраля, когда части ВСУ вышли из города, чтобы избежать окружения. Вскоре после выхода представитель оперативно-стратегической группировки войск «Таврия» Дмитрий Лиховой заявил, что ВС РФ потеряли в этой операции 47 тысяч человек, из них 17 тысяч убитыми. На удивление эта оценка (а мы помним, что всегда потери противника преувеличивают, свои – преуменьшают) практически совпала с приведенной российским военнослужащим и блогером Андреем «Мурзом» Морозовым: 16 тысяч безвозвратных потерь.
«Мурз» за свою правду поплатился жизнью – после публикации на столь «честного» военкора натравили кремлевских пропагандистов, в результате тот вынужден был удалить свой пост и застрелился.
В группе «Военный госпиталь | По всей России» во «ВКонтакте» писали, что после вывоза тел из Авдеевки в Донецке «в трехэтажное здание гробы стоят».
Журналисты «Русской службы Би-би-си» подтвердили гибель 6641 российского военного с октября 2023 года. С одной стороны, эти цифры могут относиться и к другим участкам фронта, с другой – потери, подтвержденные с опорой на открытые источники, составляют лишь часть от общих (вероятно, менее половины). При этом при штурме Бахмута российская армия еженедельно теряла до 800 человек, тогда как под Авдеевкой подтвержденные потери составляли 550-600 человек в неделю. Однако как и с Бахмутом, вероятнее всего, что более полные данные будут известны лишь спустя несколько месяцев, учитывая любовь командования записывать погибших в пропавших без вести или и вовсе вести учет личного состава вкривь и вкось – зачем, если их тут же отправляют в мясной штурм с мизерными шансами уцелеть.
Однако в любом случае ясно, что количество погибших исчисляется как минимум тысячами, что сложно описать как взятие города с «минимальными потерями».
Танки на болванки
В комментариях к посту другого Z-блогера Святослава Голикова, на которые ссылался Морозов, уточняется, что цифра людских потерь относится к участку фронта от Невельского до Новоселовки с октября прошлого года, и что безвозвратные потери техники там же составили 300 единиц.
На начало января уже было понятно, что за 10 недель боев российская армия потеряла под Авдеевкой 143 танка – на порядок больше, чем ВСУ. Аналитик Naalsio по состоянию на 23 февраля на основе визуальных материалов насчитал 690 единиц потерянной российской техники, из которых 465 были уничтожены, 197 брошены, а 28 повреждены. Его данные примечательны, поскольку в них присутствует разбивка на категории, в том числе, по современности подбитой техники.
Согласно подсчетам Naalsio, лишь 10 из 173 потерянных БМП – это относительно современные машины (например, БМП-3), а 77 – это устаревшие БМП-1. При этом в список потерь попали больше сотни МТ-ЛБ, которые вообще не предназначены для использования в бою. В случае с танками потерянные новые и модернизированные образцы (Т-72Б3, Т-80БВМ, Т-90) составили порядка 22% (50 единиц) от общего числа потерь. Остальные потери приходятся на советские танки, в большинстве своем на начало 2022 года отправленные из действующей армии на базы хранения. Только Т-80БВ было потеряно 65 единиц – больше, чем всех современных образцов вместе взятых.
Если даже предположить, что при каждом подбитии любой бронетехники погибал экипаж, то количество убитых танкистов и водителей-механиков едва ли больше 2,5 тысяч человек. А это значит, как уже и упоминалось выше, что львиная доля потерь приходится на «стрелковые» формирования, наступавшие при минимальной поддержке бронетехники или вообще без нее.
Курган невоинской славы
Среди вероятных причин столь существенных потерь ВС РФ под Авдеевкой можно выделить как тактические просчеты российских командиров, так и общую ситуацию на поле боя, резко изменившуюся с развитием технологий разведки, связи и высокоточного огневого поражения.
Ранее для прорыва или продавливания фронта по всем правилам военной науки полагалось «незаметно» сосредоточить в тылу пехотно-броневой кулак. Однако сейчас незаметно невозможно даже собрать БТГр, которыми российское командование действовало в начале вторжения, – такое скопление живой силы и техники будет обнаружено и уничтожено ударом того же HIMARS еще до начала боя.
В результате боевые действия сводятся к постоянным атакам малых групп, что в среднесрочной перспективе чревато, пожалуй, бóльшими потерями, чем единовременный, пусть и кровопролитный, прорыв линии обороны крупными механизированными соединениями.
Кроме того, как свидетельствуют те же открытые данные, значительная часть потерь приходится на мобилизованных и контрактников, многие из которых до войны не имели никакого боевого опыта, а тем более командования на уровне отделения в реальном огневом столкновении. Проблема с управлением общевойсковым боем сохраняется и среди офицеров, впрочем, аналогичные трудности западные эксперты отмечали и у ВСУ летом 2023 года.
По данным ГУР Украины, в России ежемесячно рекрутируют в Вооруженные силы до 20 тысяч человек. То есть, теоретически все потери в живой силе под Авдеевкой могут быть восполнены за месяц, а потери в технике составили около 10% от поставок таковой за год в ВС РФ. Понятно, что техника эта отнюдь не первой свежести, а расконсервированная или модернизированная, а набранная пехота, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Ни Минобороны, ни Генштаб не заморачиваются ценностью личного состава и приданного «железа» – этот «Титаник» плывет, пока он плывет. Но вопрос напрашивается один – если продвижение будет и дальше даваться российским войскам такой же ценой, то каким образом Кремль рассчитывает добиться контроля не то что над всей или большей частью территории Украины, но даже над Донецкой областью? Сколько еще десятков тысяч российских мужчин полягут в штурмах городков, довоенное население которых едва ли превышало количество зарубившихся в руинах солдат?
