Военные эксперты и западные аналитики называют нынешнее состояние фронта уже «третьим этапом» украинского контрнаступления.
Анонсированное еще с зимы контрнаступление ВСУ оказалось далеко не таким, как прошлогодний прорыв украинских сил в Харьковской области, когда за считанные дни российская армия фактически бежала, оставив тысячи квадратных километров территории. Нынче темпы продвижения исчисляются километрами и даже сотнями метров, какими-то посадками, которые еще переходят из рук в руки, вместо целых населенных пунктов.
Западная пресса полна разочарования. На Украине, безусловно, усиливаются мрачные ожидания зимы с грядущими ракетными ударами по энергоструктуре, которая не оправилась еще и после минувших блэкаутов, – вместо объявленного Зеленским «2023 года победы». С другой стороны, военные чины из НАТО в который раз упоминают, что впервые со времен Второй Мировой войны, целая армия государства задействована в столь масштабных операциях при ограниченных ресурсах, а значит освобождение территорий – это не легкая прогулка, а кропотливая длительная работа. В России официальные лица называют медленное и непоказательное продвижение ВСУ провалом контрнаступления. В чем же причина того, что ВСУ пока не смогли добиться значительных успехов, разобрала «Русская служба Би-би-си».
«Направление главного удара»
Среди причин сложившегося положения на фронте, когда линия боестолкновения почти не меняется, эксперты называют нехватку в ВСУ определенных типов вооружений, в частности авиации, которую Киев настойчиво просит у западных партнеров, а также сопоставимые размеры двух армий, то есть отсутствие у украинской стороны численного превосходства, необходимого для прорыва и развития наступления.
Но две, пожалуй, главные причины, на которые указывают и украинские, и российские, и западные комментаторы, – это хорошо подготовленная оборона ВС РФ, которая состоит из нескольких рубежей, предполья, включает в себя минные поля, опорные пункты, окопы, бункеры и прочие элементы полевой фортификации, – а также многократное откладывание начала контрнаступления.
Эшелонированная оборона с инженерными сооружениями и полями, где на квадратный метр закопано пять мин, – результат многомесячной работы российской армии из-за предсказуемого направления главного удара. В отличие от осени прошлого года, когда украинские официалы твердили о Херсонской области, а удар был нанесен, что называется, на другом краю фронта – в Харьковской, лишив возможности оперативно перебросить подкрепления, цель в этом году считывалась на раз – Запорожская область в сторону Азовского моря.
Успех ВСУ на этом направлении будет означать не просто тактический и моральный выигрыш, а действительно может ускорить окончание войны, поставив ВС РФ и Кремль в чрезвычайно невыгодные условия – с угрозой группировке на левом берегу Днепра, с фактической сухопутной блокадой Крыма и потерей всего подконтрольного юга Украины вплоть до Мариуполя. Это понимали и в Москве, поэтому уже с декабря 2022 года Россия активно возводила укрепления на этом участке, так называемую «линию Суровикина».
Три этапа наступления
Сами по себе укрепления и заграждения, включая минные поля, не могут остановить наступающие войска, они лишь задерживают их. Тем не менее, украинское контрнаступление разбилось на три этапа.
На первом этапе ВСУ попытались широко использовать бронетехнику, полученную от Запада, чтобы пробить российскую оборону, однако столкнулись с упорным сопротивлением, которое осложнилось многочисленными минными полями, применением вертолетов и артиллерии. На минах увязли первые «Леопарды» и «Брэдли», что тут же было преподнесено пропагандистами, а позже и самим Путиным, как провал украинского наступления.
В ходе второго этапа Украина сменила тактику, сделав упор на собственную артиллерию, которая стала изматывать российские части в обороне и заниматься контрбатарейной борьбой. Также вновь активизировались удары по логистике – в том числе, по злополучному Крымскому мосту, о котором не слышно было с прошлого года.
В третьей части, о которой в прессе заговорили в самом конце июля, украинцы опять активизировали наступательные действия. Тем не менее, западные военные эксперты считают, что у ВСУ, несмотря на обучение частей в Европе и поставки вооружений, есть проблемы в ведении общевойскового боя, когда продвижение достигается благодаря совместной работе всех видов и родов войск – от инженерно-саперных подразделений до дальнобойной артиллерии, РЭБ и авиации. Попросту говоря, украинской армии не хватает слаживания – ведь действительно со времен противостояния Вермахта и РККА это первые операции такого масштаба, однако, характер войны за семьдесят лет поменялся чуть ли не в корне.
Американская свободная тактика vs российская централизация
«В то время как у русских жестко централизованная структура командования, американцы научили украинцев давать старшим рядовым солдатам возможность быстро принимать решения на поле боя и применять общевойсковую тактику — синхронизированные атаки пехоты, танков и артиллерии», – так написала New York Times в аналитике в начале августа.
Однако сами западные военные признают, что у ВСУ попросту не было достаточно времени, чтобы в достаточной мере освоить «американскую тактику». Эксперты высказывают мнения, что ведение маневренных боевых действий украинские военные освоили на уровне отделений и взводов, но на уровне рот и батальонов начались проблемы.
«Украина как бы возвращается к такому стилю ведения войны, который они уже давно [знают]… И даже продолжают сейчас… В котором у них есть много опыта, это такой упор на использование тяжелой артиллерии в советском стиле», – отметил пресс-секретарь Пентагона бригадный генерал ВВС Пэт Райдер.
Успехи российской армии в обороне, которые измеряются, собственно, тем, что она не была прорвана на большую глубину, в значительной степени определяются тем, что группировка смогла увеличить плотность боевых порядков на фронте и создать резервы. Как выразился израильский военный эксперт Давид Гендельман, «несмотря на революцию в военном деле и так далее, Бог по-прежнему на стороне больших батальонов».
Проведенная мобилизация позволила увеличить российскую группировку на Украине почти в два раза с 200 до 400 тысяч и создать, точнее, возродить такую систему боя, в котором командование сидит глубоко в тылу и забрасывает передовую пехотными резервами – без особой тактической цели, просто чтобы сдерживать натиск противника. Полковники и генералы теперь гибнут не как в прошлом году, чуть ли не поднимая в штыковую атаку роту, а из-за удара дальнобойной ракетой по командному центру.
По мнению того же Гендельмана, если бы возведенные укрепления не обороняло столько людей, то оборона уже была бы прорвана, даже несмотря на слабость ВСУ в воздухе. Те самые посадки и села, за которые идут ожесточенные бои, российские командиры попросту «подпирают» резервами.
Несмотря на пессимизм после неоправданных ожиданий, аналитики отмечают, что ВСУ сейчас действуют по принципу «не получился Харьков, попробуем Херсон»: постоянное давление с фронта с медленным прогрызанием и чередованием тактики мелких пехотных и более крупных механизированных подразделений, одновременно с постоянными ударами по тылам, логистике, с контрбатарейной борьбой и игрой на накопление потерь и втягивание резервов».
Несмотря на недостатки подготовки и слаживания, у украинских сил есть шанс рано или поздно пробить российскую стену и выйти на оперативный простор.
