Завербованных в ЧВК заключенных отправляют на самые опасные участки, чтобы вызывать огонь ВСУ, обнаруживать огневые точки.
«Вторая армия мира» и идейные носители «русского мира», набранные почему-то из Дагестана, Бурятии и Тывы, стали заканчиваться на фоне планового хода спецоперации* и «потерь нет». Некого сажать в устаревшие танки, которые собирают из всех сибирских гарнизонов, некому пускать на Харьков переделанные под наземные цели зенитные С-300, ведь «Искандеры» – это дорого по школам и гаражным промзонам.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
Несмотря на сообщения о формировании добровольческих батальонов, очевидно, что ресурс настолько исчерпан, что рекрутеры, а среди них даже «повар Путина» Евгений Пригожин, отправились по исправительным колониям. И если сначала это не афишировалось, то недавно об этом поведал со всем присущим ему патриотическим пафосом Никита Михалков, выставив закоренелого уголовника Константина Тулькина чуть ли не героем России. Что ждет заключенных на Украине и почему билет из зоны на войну – в один конец, рассказал правозащитник Владимир Осечкин.
Гож ли ты Пригожину
Пригожин посетил две колонии в Рязанской области, одна из них ИК №3 в Скопине — мужская исправительная колония строгого режима для бывших работников судов и правоохранительных органов. Источник Осечкина утверждает, что как минимум 167 человек уже согласились стать добровольцами.
После полугода службы согласившимся воевать обещают полное помилование со снятием судимости, плюс оклад 100 тысяч рублей в месяц. В случае гибели завербованного члены его семьи получают компенсации в размере 5 млн рублей.
Посещая колонии в Тульской и Ярославской областях, «повар Путина» не особенно выбирал выражения: «У меня особые полномочия от президента, мне ***** на всех, мне нужно выиграть эту чертову войну любой ценой». Соответственно, сменился ценз – если раньше бизнесмен ездил по «красным зонам», подбирая кадры для ЧВК «Вагнера» среди людей, хотя бы знакомых со службой, бывших силовиков, то теперь требования снизились до «сознательных», а не просто «бытовых убийц».
«Мы не вооруженные силы, а самая настоящая военизированная ОПГ. Мои ребята заходят в африканские страны и за два дня не оставляют там ничего живого, и сейчас так же разносят врагов на Украине. Ваше решение служить в ЧВК — это сделка с дьяволом», – цитирует по памяти заключенный речь Пригожина.
Такие воззвания вместе с денежной мотивацией и обещаниями амнистии делают свое дело – к 5 августа ЧВК «Вагнера» завербовала более 1000 заключенных. В Ростове-на-Дону организован пункт спецподготовки, где согласившиеся отправиться на войну тренируются по 20 часов в сутки, включая небольшие перерывы на прием пищи. Первые партии обученных заключенных уже отправились на Украину, о чем заявило ГУР МО Украины.
Чем заманивают зэка
По словам заключенных и их родственников, вербовщики приезжали в колонии в Адыгее, Краснодарском крае, Петербурге, Мордовии, Коми, Ленинградской, Нижегородской, Липецкой и Воронежской областей.
Сидельцам предлагают отправиться на войну на полгода и предупреждают о том, что они могут не вернуться – тем, кто останется в живых, обещают амнистию. Зарплаты составляют около 200 тысяч рублей в месяц, выплата за тяжелое ранение – 300 тысяч, за смерть – 5 миллионов рублей для родственников.
Самая главная мотивация, разумеется, это помилование, «списание всех грехов». Помимо материальных стимулов используются агитационные вроде высказываний: «они [заключенные] дрались, как львы, напали с одними ножами на какой-то опорник и всех там вырезали».
В своих речах Пригожин и его рекрутеры оценивают вероятность гибели заключенных в 15% – весьма привлекательная статистика для тех, кто по большей части и так рискует не дожить до конца срока в далеко не курортных условиях большинства зон, или выйти оттуда с хроническими заболеваниями. Кстати, бизнесмен упирает на «родство душ» с аудиторией в ИК, признаваясь, что «сам отсидел на Северах».
Когда не действуют агитки и уговоры, на осужденных давят, отправляют в штрафные изоляторы. Однако, в некоторых колониях начальники советуют заключенным «хорошо подумать и отказаться» от предложения вступить в ряды бойцов ЧВК. Да и сама сумма вознаграждения, равная годовой зарплате в некоторых депрессивных регионах, как бы намекает, что никто ее платить не собирается.
Третий сорт – не брак
Привлечение заключенных к боевым действиям – далеко не новшество как в мировой истории, так и в истории России, в смысле ее предшественника, СССР. Об этом снят даже отечественный сериал, по которому, даже если делать скидку на художественное преувеличение, понятно, что «штрафбат» – всегда расходный материал.
«К ним относятся как к людям третьего сорта, их утилизируют, их не жалко. Они выполняют самую грязную и опасную работу там, вызывая на себя огонь ВСУ, обнаруживая точки, откуда наносятся удары», – говорит Осечкин.
Но есть и другой мотив. По его словам, ФСИН и ФСБ используют войну, чтобы сливать туда свою отработанную агентуру, тех, кто мог бы рассказать о практиках тюремщиков журналистам и правозащитникам. Осужденный Константин Тулинов по кличке «Рыжий», о котором вещал Михалков, например, принадлежал к так называемому «активу». Эти зэки по заказу тюремного начальства пытают других осужденных, за что Тулинов, кстати, после огласки, получил добавочные шесть лет. Он знал многое, и искал контакты с журналистами, чтобы дать показания в отношении кураторов и сотрудников, и тут он оказался на линии фронта – хотя отсидеть ему оставалось всего год.
Пригожин открыто показывает «нравы» на фронте: «Вы будете обязаны убивать врагов и выполнять приказы руководства. Тех, кто отвернет назад, ждет расстрел на месте». Родственники осужденных передают слова рекрутеров: «Вы будете идти в авангарде, помогать обнаруживать нацистов, поэтому вернутся далеко не все». А обещанную компенсацию за гибель не фиксируют ни в каком договоре или контракте на бумаге. Заключенных отправляют на Украину без жетонов и паспортов, поэтому даже доказать их присутствие там будет родным очень затруднительно.
Бывшие зэки, оказавшись на передовой, яснее ясного представляют себе свое положение, поэтому еще более склонны к насилию по отношению к местному населению. По сообщению ГУР МО Украины, после прибытия в Балаклею Харьковской области нового батальона, частично из мобилизованных уголовников, в городе резко возрос уровень агрессии и аморального поведения военнослужащих РФ. Из криминальной среды заключенные переносят и манеру «разрешения» конфликтов, тем более на национальной почве или при дележке награбленного – участились перестрелки.
Понятно, что эта «новая армия» нужна РФ не для наступления и задекларированного «освобождения» украинских территорий, а для удержания тех позиций, которые пока дают иллюзорную осмысленность спецоперации – того же Херсона, куда нацелились ВСУ. Причем, удержания их не маневренной обороной, а простым закидыванием «ненужным» контингентом. Тут уж воистину, «век воли не видать».
