Попытки прямо выступать за военное поражение РФ дают кремлевской пропаганде идеальные возможности для изображения оппозиции как предателей и отщепенцев.
Несмотря на то, что с начала военного вторжения на Украину из России уехало, вероятно, больше миллиона жителей, прямо или косвенно не согласных с политикой Кремля, оппозиционное движение, точнее, мнение в стране сохранилось. Об этом говорят и многолюдные очереди в штабы Надеждина для сбора подписей, и спорадические вспышки вроде заявления пермского депутата Сергея Медведева, назвавшего Путина чудовищем, и даже трепыхание ФБК, хотя фонд сейчас больше самозабвенно льнет к своему создателю, Навальному, которого услали за полярный круг, нежели занят предвыборными телодвижениями.
При этом политологи полагают, что оппозиционно настроенным россиянам в нынешней ситуации не стоит уповать на военное поражение России на Украине. У ВСУ пока нет возможности для серьезных контрнаступлений и нанесения ощутимых поражений российской армии, которые сломали бы фронт. А российский ВПК, судя по всему, адаптировался к ситуации. Он вместе с иранскими и северокорейскими поставками готов снабжать ВС РФ — может, не для стремительных операций, но в достаточной мере для изматывающего долгого противостояния. Именно на него делает ставку Путин в надежде на раскол в украинском обществе и усталость Запада. Какую же стратегию стоит избрать поредевшей и, чего греха таить, жидковатой российской оппозиции, чтобы если не раскачать, то хотя бы поколебать «русский военный корабль», – об этом рассказал The Insider.
Усталость армии и общества
Учитывая состояние современного российского общества в целом и среднего обывателя в частности, наивно взывать к их нравственным или эстетическим чувствам. Более того, даже независимые опросы показывают, что среднестатистические граждане, подверженные многолетней пропаганде, если и не повторяют заезжее «если бы не мы напали, то НАТО бы напало на нас», то, как минимум, рассматривают участие в СВО как возможность существенно поправить неблагополучное финансовое состояние, особенно в депрессивных регионах. То, что при этом надо будет убивать украинцев, остается за кадром, и апеллировать к этому бесполезно.
Однако у войны есть обратная сторона: она приносит кровь, слезы и смерть не только противнику, но и российскому обществу. За более чем год с объявления мобилизации уже до самого отдаленного поселка доехали гробы, а до самых тугодумов дошло, что это отнюдь не «Зарница» для взрослых и не пикник с костром и гитарой где-то в тылу. Количество обращений к Путину с однотипными жалобами характеризует ситуацию и на фронте и в целом в армии: обычные российские мужчины рассматриваются исключительно как расходный ресурс для стачивания украинской обороны. У этого нет никакой стратегической или даже тактической цели на поле боя, только политическая – пока идет война, общество поневоле (или, скорее, подневольно) консолидируется вокруг лидера, Владимира Путина. А те, которые не консолидируются – объявляются иноагентами, а затем экстремистами.
В 2023 году бунт ЧВК «Вагнер» показал, насколько власть бессильна против вооруженного выступления внутри страны. Еще не масштабные протестные акции жен мобилизованных, и даже митинг в Башкирии, на котором, и в особенности, после него, когда участников винтила Росгвардия, звучали антивоенные лозунги, указывают, что дезорганизация путинской армии должна стоять первым пунктом в повестке любой антикремлевской оппозиции.
События вековой давности в Российской империи продемонстрировали, что у людей, отправленных царем умирать непонятно за что, нет никакого «иммунитета» от перехода в лагерь противников такой власти. В этом плане антивоенный кандидат Борис Надеждин, какую бы политическую позицию он ни явил, имеет шанс набрать очки только за счет утомленных боевыми действиями солдат и их родных.
Кому в России нужен «русский мир»?
Еще один аспект, который может и должна использовать оппозиция – ведение войны за некие идеи «русского мира». Что это такое, внятно не может сформулировать даже закаленный пропагандист. Положим, что это борьба за какие-то культурные и языковые преференции для русскоязычного населения стран бывшего СССР. Но какое до них, по сути, дело бурятам из Забайкалья, тувинцам, дагестанцам или астраханским казахам, которых гибнет на Украине в процентном соотношении к общей численности народа в разы больше, чем этнических русских?
Сейчас оппозиционные силы разделились на тех, кто вообще стремится пройти мимо этой темы и тех, кто желает стране распада на сотни отдельных княжеств. Однако несомненно, что взлелеянная Путиным «вертикаль власти» привела к тому, что фактически назначаемые из Москвы главы регионов – это чиновники-временщики, стремящиеся угодить Кремлю в надежде перебраться с периферии на более теплое центровое место. Им точно так же плевать на нужды вверенного субъекта, как Минобороны РФ – на количество погибших в очередном штурме за какой-нибудь террикон на Донбассе.
Поэтому риторика должна быть не в том, чтобы «распустить» Россию, а чтобы дать возможность населяющим страну народам сдерживать ее центральные институции. Об этом, кстати, и говорил осужденный Фаиль Алсынов, за что ему инкриминировали «разжигание межнациональной розни».
Хватит переобуваться в новые лапти
Россия – очень бедная по мировым масштабам страна: даже до войны в пресловутом Фонде национального благосостояния с трудом набиралась $1 тысяча на человека, тогда как в Дубае и Норвегии (тоже добывающих нефть) эти цифры составляют $107 и $278 тысяч на каждого гражданина. Международные санкции и принятый бюджет с раздутой до 40% долей расходов на «оборону и безопасность» привели к тому, что ФНБ будет расходоваться.
Принимаемые властями совершенно дикие репрессивные законы и «спецмеры» глушат не только желание россиян заниматься чем-то, но и на корню рубят перспективы каких-либо иностранных инвестиций. У несогласных попросту отбирают бизнес, как это случилось с Carlsberg. Более того, утром в понедельник на сайте Госдумы появился законопроект о конфискации имущества – уже у граждан, за фейки об армии. Конфискация также будет применяться за сотрудничество с нежелательными организациями и оказание содействия международным организациями. То есть, потенциальными жертвами могут оказаться все – от горемычных «экстремистов» из неведомого международного движения ЛГБТ, преданного государственной анафеме, до распоследнего иноагента – а в этот реестр сейчас влететь вообще плевое дело.
Исторический путь России, безусловно, один из самых противоречивых среди европейских стран. Однако никогда ее конфликт с миром не был так остр, как сегодня, когда страна олицетворяет собой квинтэссенцию архаичности, этакого православного сталинизма, противостоящего развивающемуся миру. Проблема в том, что именно из-за этой архаичности Запад не очень-то опасается России, а значит, не очень-то заинтересован в изменениях в ней и интеграции в мировое сообщество. Хотите бегать в лаптях и кланяться пожизненному государю еще десяток лет – ваш выбор. Или все-таки нет?
