Владимир Сальдо предположил, что обстрел Чонгарских мостов велся ракетами Storm Shadow «по заказу Лондона».
Крым соединяется с материковой Украиной через Перекопский перешеек, а также мосты и дамбы через залив Сиваш. С одной стороны, это всегда делало полуостров этакой естественной крепостью, существенно затрудняя наступление на него, с другой – создавало эффект «узкого места», «бутылочного горлышка» как в вопросах снабжения самого Крыма, так и, как в нынешней ситуации – прилегающих южных частей Херсонской и Запорожской областей, временно подконтрольных России.
В ночь на 22 июня ВСУ нанесли удар по мостам через Чонгарский пролив – новому и старому. Глава Крыма Сергей Аксенов заявил, что «пострадавших нет», однако на фото и видео, которое опубликовал глава Херсонской области видно, что крепок пострадало само дорожное полотно – в нем огромная сквозная дыра. Движение было приостановлено для авто и даже для пешеходов, транспорт пустили в объезд через Перекоп, что на полторы сотни километров удлиняет маршрут. Чем дыра в мосту и путевой крюк грозят южной российской группировке войск, разобрала «Русская служба Би-би-си».
«Имеете право сохранять молчание»
В отличие от Крымского, взрыв на котором вызвал нешуточное негодование среди Z-патриотической публики, пропагандистов и самого российского лидера, чей любимый символ разрушили «в подарок» на день рождения, удары по Чонгарским мостам, как и в прошлом году по Антоновскому у Херсона, похоже не обеспокоили никого, кроме местных князьков – Аксенова и Сальдо.
Президент Владимир Путин и министр обороны Сергей Шойгу, как следует из сообщений российских СМИ, ни слова не сказали об ударе по Чонгарскому мосту в открытой части заседания Совбеза России, они снова говорили об украинском контрнаступлении. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, «говорящая голова» Кремля, которого обычно выпускают к публике, когда Путин дистанцируется от любых негативных событий, также отказался комментировать удар, хотя обычно он давал политическую оценку атакам на российские объекты.
Отсутствие публичной реакции лишь подтверждает предположения политологов, что чем ближе к президентским выборам, тем больше тему спецоперации* будут тушевать в СМИ, чтобы не напоминать гражданам об «отрицательных успехах». Ибо как в той полицейской формуле – «каждое сказанное слово будет использовано против вас», то есть против действующей власти, влезшей в затяжную военную авантюру, из которой в принципе нет достойного выхода.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
В то же время украинская сторона продолжает лукавить, не отрицая прямо свою причастность, но и не хвастая удачей. Представитель главного управления разведки Минобороны Украины Андрей Юсов заявил, что «продолжается работа – и она будет продолжена. Планомерная работа сил безопасности, обороны, движения сопротивления, местного населения, ожидающего возвращения украинской законной власти на этих территориях».
Кстати, буквально вчера в Феодосийском районе неизвестные повредили железную дорогу, а еще ранее, в мае, с рельсов от взрыва сошел состав в Симферопольском районе, что в целом подтверждает слова Юсова о «партизанской» работе.
Подготовка к «жестам доброй воли»
Удар по Чонгарскому мосту вплоть до картинки с дырой в дорожном полотне вызывает ощущение дежавю. В прошлом году громко и открыто анонсировалось наступление ВСУ в Херсонской области, которое после скромных территориальных подвижек сменилось регулярными атаками по Антоновскому мосту. Несколько месяцев HIMARS долбили по фактически единственному пути снабжения правобережной российской группировке, пока командование ВС РФ не осознало, что войска проще отвести, чем снабжать в таких условиях.
В этом году ВСУ движутся с другой стороны Днепра и пока контрнаступление никак нельзя назвать стремительным. А вот разрушение логистики в ближайшем тылу обороняющегося противника, «навстречу» наступающим частям – вполне логичный с военной точки зрения шаг.
Вообще через Чонгарский мост проходит лишь один из маршрутов снабжения российских войск, часть которых занимает позиции в Херсонской области, а другая занята отражением украинского наступления в Запорожье. Возможная потеря этого пути не так критична, как в случае с Антоновским мостом – грузы из Крыма могут идти на север через Перекопский перешеек или по железной дороге через тот же Чонгар. Железнодорожный мост расположен к юго-западу от автомобильного, свидетельств о его повреждении нет. Действует и сухопутный коридор из Ростовской области через юг Донбасса, а также морской через порт Бердянска.
Однако в условиях активизации боевых действий, когда ВСУ атакует первые линии обороны ВС РФ сразу на нескольких участках на юге, плюс ходят «слухи» от Пригожина о появлении украинских ДРГ и передовых отрядов в Голой Пристани, логистика растягивается более чем на 450 км, а потребность в поставках оружия на передовую резко возрастает, поэтому любой логистический сбой чреват серьезными осложнениями.
Несмотря на основательные оборонительные сооружения, даже российские военкоры и эксперты признают, что ВС РФ находится в очень шатком положении, в котором даже небольшой фактор может сыграть роль соломинки, которая переломила хребет верблюду.
Так, путь из Джанкоя в Мелитополь, если ехать окольным путем через Армянск, удлиняется на 150 км, то есть примерно втрое. Доставка по железной дороге — не всегда оптимальное решение, потому что те же боеприпасы потом все равно надо перегружать. Сухопутного коридора со стороны Таганрога может оказаться недостаточно для снабжения 150-тысячной российской армии на юге Украины.
Кроме того, и эти маршруты крайне уязвимы – железнодорожная ветка из Крыма в Мелитополь тянется по дамбе через Сиваш, перекопский автомобильный путь также пролегает по нескольким мостам, к тому же дорога Чаплинка-Новоалексеевка имеет малую пропускную способность. Сухопутный, параллельно всей линии фронта, и подавно лакомая цель для дальнобойной артиллерии, HIMARS и Storm Shadow. О морском порте Бердянска и вовсе умолчим – ввиду крайней неповоротливости перевозок по воде, и тем более, с начала июня и этот прибрежный город подвергается массированным обстрелам по складам БК, и портовым сооружениям.
Если же ВСУ все-таки форсируют Днепр, например, через обмелевшее Каховское водохранилище, российскому командованию понадобятся не только боеприпасы по всей южной линии, но и спешная переброска резервов в Херсонскую и на юго-запад Запорожской области, тех, которые ранее перевели на Донбасс из-за «неприступности» водной преграды.
Надо понимать, что удар по Чонгару – первый, но далеко не последний. В отличие от ВС РФ, украинские силы действительно различают гражданские и военные объекты, разрушение которых если не в корне, то в значительной степени меняет обстановку на фронте. «Серьезность» показывает и дублирование удара одновременно и по старому мосту, который в данный момент не используется, – чтобы не дать запустить его как резервный.
