Батальонам присваивают имена святых, а федеральные СМИ, не стесняясь, пишут о чудесах на передовой.
Нынешняя российская армия наследует свою более чем вековую предшественницу не только в тактике пехотных «мясных» штурмов, но и в сакрализации всего – от освящения боевой техники до отпущения грехов православному воинству, которое одно единое противостоит сатанинскому Западу. Позиционная война, в которой увязла Россия, с невнятными целями, среди которых нет никаких вразумительных «правых», и вовлечение в боевые действия мобилизованных гражданских, по большей части желающих не побед, а лишь вернуться домой, всё более способствует тому, что в армию проникают поистине архаичные обряды.
В посылках на фронт «волшебные» амулеты, отводящие пули и осколки передают, пожалуй, чаще носков, которые вяжут школьники, а на передовую приезжают православные батюшки и бурятские шаманы. Привлечение мистических и божественных сил теперь – это не мать, украдкой перекрестившая уходящего на войну сына, а действо, поставленное на поток, в котором задействованы церковь и СМИ. Как в России мобилизуют не только людей, но и небесное и потустороннее воинства, рассказал The Insider.
Магические псалмы, пояски, крестики и иконки
В томском отделении Объединенного народного фронта бывший учитель физики Татьяна Логинова фасует в индивидуальные солдатские аптечки матерчатые пояса со словами 90-го псалма («Живый в помощи Вышняго»), крестик, освященный в епархии, нитку для него и бумажную икону. На бронежилет, кровоостанавливающий турникет и эвакуацию в тыл с ранением, очевидно, надежд меньше:
«С одной стороны иконы – Георгий Победоносец. С другой – специальная молитва. Давали задание нашему большому чину в епархии, и специально для бойцов он подобрал три действенные молитвы».
К артефактам полагается инструкция: крестик надеть, поясок повязать, икону в нагрудный карман. Томский ОНФ уже отправил на фронт то ли две, то ли три тысячи таких наборов – с тех пор, как в июне 2022 года томские священнослужители «обнаружили» магические свойства поясов с 90-м псалмом.
Еще дальше пошли «единороссы», которые додумались напечатать и отправить мобилизованным пермякам иконки даже не с Георгием, а с ликом «царя» – Владимира Путина.
Верить в обереги – личное дело каждого, но ведь на этом абсурд на уровне церкви, пропаганды и государства не закончился: к пояскам добавилась сразу же и легенда о произошедшем на фронте чуде, когда «пуля изменила траекторию и, вместо того чтобы убить, полетела в другую сторону». После чего изготовление поясков с легкой руки епархии уже передали бизнесу, и теперь их можно купить по 42 рубля за штуку в онлайн-магазине фабрики «Софрино», крупнейшего производителя православной атрибутики. Чтобы следовать требованиям Минобороны, пояс выпускают даже в камуфляжной расцветке. Крестики на фронт советуют брать не алюминиевые, а латунные, оптом в коробке, а самая ходовая икона – «Спас Нерукотворный» 5×8 см, артикул 2070201-0023141.
Шаманы и амулеты барона Унгерна
Вслед за православием не отстают и другие конфессии. Весной под Бахмут приезжал Мунко лама из Цугольского дацана, старейшего буддийского монастыря Забайкальского края. Помимо квадрокоптеров и тепловизоров, лама привез магические Дугар гаржама, которые защищали самого барона Унгерна, известного тем, что он, неуязвимый, скакал в атаку впереди своей сотни, «но пуля его не брала».
Нынешние амулеты, как известные изделия, проверили «электроникой» – попросту нарядили в них обычного козла и принялись палить из ружей. Козел уцелел, а вот солдаты из Кяхты – нет, «у них, возможно, просто амулетов не было» по словам ламы.
Религия бурят синкретична. Одни и те же люди могут сегодня ходить в дацан, а завтра к шаману. И последователи шаманизма тоже участвуют в поддержке российской армии. Например, Олег Булутов, глава общественной организации «Гуннский фонд», привез в Ростовскую область три шаманские юрты и шаманов.
Не удивительно, если где-то к защите призовут совсем уж потусторонние силы – мистические настроения подпитываются самим характером войны:
«Людям страшно, и командир хреновый», – отметила антрополог Александра Архипова.
Святые батальоны и молитвы о победе или мире
В попытке еще более сакрализировать русское воинство, которое и само не понимает, за что воюет, стала популярна идея присваивать воинским частям имена святых. В ВС РФ уже есть Ростовский святого Георгия мотострелковый батальон и батальон имени святого Ильи Муромца. На подконтрольной части Запорожской области сформировали батальон апостола Андрея Первозванного. А чудом не отправившийся к архангелам Захар Прилепин набирает в Нижнем Новгороде мотострелковый батальон «Серафим Саровский». Не беда, что Саровский совсем не боевой святой – от небесных покровителей ждут не ратных подвигов, а банального чуда.
Позиция церкви в оценке войны неоднозначна. Например, одиозный патриарх Кирилл пообещал прощение грехов погибшим на войне, оправдал вторжение необходимостью борьбы с гей-парадами и поручил читать новую молитву – «О святой Руси». А московского иерея Иоанна Коваля лишили сана за то, что он заменил в тексте этой молитвы слово «победа» на слово «мир».
Более того, внутрицерковные наказания зачастую носят чисто формальный характер.
«Церковный суд в России, – высказался один из священников, которого запретили в служении после выражения антивоенной позиции, – еще большая пародия, чем светский. Мой случай рассматривали на заседании епархиального совета, и это тоже было в некоторой степени анекдотом. Митрополит мне сказал, что не надо ничего говорить, никак оправдываться, «мы вам скажем то, что должны». То есть он напрямую сказал, что от меня не хотят ничего услышать, просто им спустили указание из Москвы, что надо провести заседание, вот они его и провели. Достаточно мрачно смотревшие на меня члены совета начали было наезжать, но митрополит это все прекратил: «Нам надо было это сделать, мы сделали, но давайте не будем устраивать из этого публичной казни».
Другой священнослужитель комментирует это так:
«У меня есть предположение, что комитетчики, спецслужбы, воспринимают РПЦ как одно из министерств, одно из ведомств, и поэтому не хотят с этим связываться. Например, полиция никогда не арестует фээсбэшника, пока начальство МВД и начальство ФСБ не договорятся, можно ли его арестовывать. Так же и здесь: никого не арестуют, пока патриархия не даст добро. А так преследований в церкви со стороны церковных властей нет, разве что это может быть какая-то инициатива правящего архиерея отдаленной епархии, если он обидится на своего клирика».
Церковь не может поддерживать войну – если говорить о метафизической, религиозной общности. В христианстве любое убийство – грех, даже во имя защиты (родных, отечества), и его необходимо искупать покаянием. Никакой патриарх не может отпустить грехи «защитникам», во имя чего бы они не сражались. И подорвавший себя гранатой вместе с десятью вражескими солдатами – отнюдь не достоин святости.
С другой стороны, церковь как административная структура, как часть государственной машины, которой она сейчас всё явственнее становится – эта церковь попросту берет на себя роль не духовную, а ту, которую брали замполиты и политруки.
«Когда ты начинаешь служить не Христу, а каким-то земным идеям, земному государству, это потом против церкви же и оборачивается».
