Семьи погибших считают воровство вещей их родных кощунством. В Министерстве здравоохранения республики пока не комментируют ситуацию.
В Северной Осетии расследуют кражи денег и драгоценностей у умерших в больнице. Родственники сперва пробовали найти пропажи с помощью полиции, но безуспешно. Тогда они обратились в СМИ – только после огласки было возбуждено дело по статье «Кража».
Как сообщило издание «Кавказ.Реалии», все пострадавшие – родственники пациентов с COVID, погибших из-за поломки кислородного оборудования в клинической больнице скорой помощи во Владикавказе в начале августа. По официальным данным, во время аварии скончалось девять человек.
Их близкие нашли друг друга через социальные сети и в процессе «поиска правды» выяснили, что у многих пропали личные вещи: деньги, ювелирные украшения и даже золотые зубы.
У одного из пострадавших — Давида Бичикаева в КБСП умерла мама. Это произошло за день до аварии. «Мама болела диабетом и периодически плохо себя чувствовала. А 7 августа ей стало совсем плохо. Сахар в крови был 33 при норме до 6», – рассказал Давид.
Он привёз мать в больницу в Моздок, где диагностировали подозрение на коронавирус. «У неё не было кашля, температуры. Тест не сделали, компьютерная томография показала поражение легких 55%. Её хотели забрать в КБСП вместе с четырьмя пациентами, у которых тоже предполагали COVID. Говорил, что у неё диабет, до Владикавказа далеко, на улице духота. Но они настояли на госпитализации в КБСП. Я сам довёз её на машине. В 12 дня мы приехали и потом ещё три часа ждали, когда доедет врач из Моздока. Маме стало совсем плохо. Я говорил с врачами, чтобы хотя бы одели на неё кислородную маску. Она задыхалась. Только после того, как начал кричать, на меня обратили внимание», – рассказал собеседник.
По его словам, в кислородной маске женщина просидела ещё полтора часа. Только потом её забрали на коляске в отделение. «Она была в сознании, но её трясло и тяжело было дышать. Меня туда не пустили, сказали, что нельзя. Даже вещи не разрешили отнести. Я передал их в итоге через волонтёров. Перед этим положил глубоко в пакет кошелёк. В нём были деньги, которые положила сестра, – семь тысяч, и ещё три-четыре тысячи были в отдельном кармашке, мамины. Там же и телефон был, и документы», – говорит Давид.
Сразу после этого он уехал домой и вплоть до вечера пытался дозвониться до матери, но не смог.
«Я волновался, начал просить волонтёров посмотреть, что с ней. Они сослались на то, что рабочий день закончен, дали какой-то номер. Там сказали не переживать и набрать завтра. Утром 8 августа я по каким только номерам не звонил, – рассказал Бичикаев. – В итоге на какой-то дозвонился. А мне говорят, что тут такая не лежит. Как, говорю, не лежит? Сам ее привёз, она в 303-й палате. Ещё раз назвал имя, фамилию, год рождения. И тишина повисла в трубке. Спросили, кем я ей довожусь. Потом выдали: «Забыли вам позвонить, ночью ей стало плохо, её перевели в реанимацию, и она там скончалась».
По его словам, уже тогда было известно, что подача кислорода в больнице очень плохая, но все бездействовали.
«Приехали её забирать. Судмедэксперт сказал, что она умерла от отёка легких. Вещи нашли в палате. Кто-то из медперсонала их спустил. Но денег там не было. Точнее, только мамины, которые лежали за замочком. Но вопрос не в деньгах, а в том, как такое возможно? Деньги ничто. Я бы и 700 тысяч отдал, лишь бы мама была живая», – возмутился Давид.
Также кощунственным считает воровство в больнице и Елена Лучкина. Ее мама умерла в КБСП 9 августа.
«Вся наша семья заболела в середине июля. По ПЦР-тестам коронавирус подтвердился только у отца. У мамы сперва была температура, потом прошла. А 31 июля поднялась и уже не падала, началась отдышка. Дочка и сын у меня медики, и они уговорили бабушку поехать в больницу, сделать компьютерную томографию. Она показала 25% поражения легких. Но в связи с тем, что у неё был ревматоидный артрит, врачи настояли, чтобы её оставили в больнице», – рассказывает Елена.Из-за болезни у неё были искорежены суставы, и кольцо она просто физически не могла снять. Отец теперь ходит и твердит, что мы не маму похоронили
В день поломки оборудования, по словам собеседницы, её мама была «не тяжёлая, но кислородозависимая». У неё стояли неинвазивные носовые канюли.
«Утром 9 августа к ней пришла моя дочка, потому что ей поставили мочевой катетер и надо было, чтобы с ней кто-то постоянно находился. Затем врачи решили перевести её в реанимацию, так как давление кислорода в системе было слабое и нужно было «раздышать» лёгкие. Мы согласились. Дочка находилась в больнице до 4 часов. Бабушка попросила купить ей йогурты, они о чем-то болтали, смеялись. Но дочке надо было отойти к ребёнку. Она в декрете, малыш долго без неё не может», – отметила Елена.
Позднее семья позвонила в больницу узнать состояние бабушки, но там сказали, что она поела и легла отдохнуть. Вечером того же дня произошла авария на кислородном оборудовании.
«В 19:30 нам сказали, что она умерла. Это при том, что она была не на ИВЛ, а в кислородной маске. На кладбище обратили внимание, что на ней нет кольца. Из-за болезни у неё были искорежены суставы, кольцо она физически не могла снять. Отец теперь ходит и твердит, что мы не маму похоронили, верит, что она жива. После девяти дней я получила свидетельство о смерти и обратилась в Следком. Меня направили в полицию. Вместе с правоохранителями поехали в судмедэкспертизу, а там нам сказали, что её привезли туда уже раздетой, в кульке. Я не хочу на кого-то грешить, но факт остаётся фактом. Ценности для меня это кольцо никакой не представляет. Но это память, и как так можно было?» – сокрушается Елена.
Она стала искать родственников тех, кто погиб в больнице 9 августа из-за прекращения подачи кислорода, дала объявление в социальных сетях. Так появилась группа из родственников пациентов, умерших за несколько дней до, во время и после аварии. В процессе общения между участниками сообщества выяснилось, что у многих в больнице что-то пропало – у кого-то золотые зубы, у кого-то фамильное кольцо, у кого-то деньги.
«Я просилась на прием к главе республики Сергею Меняйло. Я слышала, что другие родственники тоже добивались встречи с ним, так как он во время аварии находился в КБСП. Но он перенаправил нас к врио заместителя председателя правительства Александру Реутову. Тот сказал, что надо подождать результатов экспертизы. Из Минздрава кто-то звонил, что-то путано сказали, обещали перезвонить и до сих пор не набрали», – заключила Елена.
РосИнформ писал 9 августа о том, что на кислородной станции в больнице скорой помощи во Владикавказе произошла поломка. В результате скончались девять пациентов, на следующий день умерли еще двое. Как пояснили в медучреждении, одну из двух новых смертей медики не связывают с ЧП, по второй идет экспертиза.
15 августа главврача больницы отправили под домашний арест из‑за гибели пациентов от нехватки кислорода.
13 августа стало известно, что до ЧП со взрывом кислородной трубы в больнице Владикавказа погибли 35 пациентов на ИВЛ.
20 августа РосИнформ писал, что больница во Владикавказе после смертельного ЧП не принимает пациентов с COVID.
Также сообщалось, что с помощью кислорода для больных COVID воровали рельсы в Новосибирской области.
