Сначала мобилизованных привезли в екатеринбургскую часть. Там за пару недель они успели подержать автоматы, получить основы оказания первой помощи. За неделю в Елани, по словам мобилизованного, они не делали ничего.
В учебной части в Елани собрали тысячи мобилизованных из разных регионов. Один из них — 28-летний Дима. Дома у него осталась жена и годовалый сын. Десять лет назад парень отслужил срочку. Он признается, что никогда бы не подумал, что к тридцати годам снова окажется в армии.
Об этом пишет E1.RU.
В Елани в основном обветшалые здания, где никто не живет, и дома советского типа постройки. В основном здесь квартиры контрактников. Дальше расположена часть срочников.
Дима рассказал, что получил повестку на работе. В выходной день ему позвонили и сказали срочно явиться в офис в кадровую службу. Там ему и вручили повестку.
Сначала мобилизованных привезли в екатеринбургскую часть. Там за пару недель они успели подержать автоматы, получить основы оказания первой помощи. За неделю в Елани, по словам мобилизованного, они не делали ничего.
Дима говорит, что торговый центр — буквально место притяжения. Название крошечного ТЦ красноречивое — «Бункер». Рядом со входом есть кафе, на цокольном этаже — небольшой военторг. Полки здесь почти пусты.
Перед входом в «Бункер» Дима говорит, что потратил на сбор около 30 тысяч рублей и брал самое необходимое.
«Я был на срочке и знаю, что выданная армейская форма — дерьмо. За 10 лет ничего не изменилось. Я рад, что еще дома заранее закупился в спортивном магазине (в военторгах были уже пустые полки). Взял штаны, куртку, термобелье, флисовую кофту, балаклаву, сумки, непромокаемые ботинки, — отмечает он. — Я не понимаю, куда делись все деньги, которые на оснащение армии выделяли годами. Показательная ситуация: нам должны были выдать противогазы. Притащили коробки — там противогазы 1971 года выпуска, резина сыпется в руках. Это нормально?»
На первом этаже торгового центра супермаркет, где мобилизованные закупаются едой. Стеллажи с алкоголем перетянуты, спиртное здесь не продают. В корзинках у военных в основном колбаса, соки, «Дошираки», энергетики, вода, кофе и сладости.
Диминому отряду сообщили, что до начала ноября занятий им ждать не стоит. Их отправка планируется через месяц, поэтому подразделение должны будут учить позже.
«Сейчас мы никому не нужны. Было пару занятий по физподготовке. Нам упражнения показал спецназовец, на этом пока всё, — рассказывает мобилизованный. — Зато строевой подготовкой нас ежедневно гоняют — но только зачем? От артиллерийского обстрела или гранаты нас команда «равняйсь» не спасет. Но товарищу полковнику, я так понял, нравится, когда ему задницу лижут — честь отдают».
Дима говорит, что ему и сослуживцам обещали, что на передовую они не попадут, а будут держать позиции на освобожденных территориях. Но где мобилизованные окажутся на самом деле, никто не знает, поэтому новобранцы хотят подготовиться к худшему.
«Я хочу научиться выживать. Мы ждали, что опытные бойцы будут делиться опытом, расскажут, как целыми вернуться к семье. Вместо этого мы бока мнем, — сетует он. — Еще у нас в программе обучения, видимо, [включено] запугивание: пришли на занятие, там давай жути нагонять, типа в первые две недели мы от стресса есть и спать не сможем, увидим раненных товарищей, лежащих в крови, на наших глазах люди будут погибать. Зачем это говорить? Это и есть обучение? Может, лучше рассказать, как действовать, а не как «мы все умрем»».
Дима живет в казарме и вспоминает, как в первые дни их переселяли с баулами с этажа на этаж по ночам.
«Всё работает через жопу. Учебки, командование и военкоматы были не готовы к такому наплыву мобилизованных, отсюда и все эти лихорадочные порывы: новые автобусы приезжают, людей начинают под вечер перетасовывать, мест не хватает, суют кого в палатки, кому просто выдают раскладушку и в коридорах кладут, — рассказывает Дима. — Учения проходят, но мы на них ни разу не были: слышим только по ночам стрельбище, видим, как другие группы уходят гранаты метать. А до нас очередь еще не дошла, видимо».
На улице рядом с палатками стоит гигантский бойлер — это армейский душ. Мыться на улице в октябре — не самая приятная перспектива. От этого, по словам мобилизованного, в части расходится простуда. Чтобы помыться в горячей воде или постирать вещи, мобилизованным приходится снимать комнаты у местных в Елани. Лечатся военные как могут, в основном своими лекарствами. В госпиталь, по словам Димы, всегда очередь.
«После комфортной жизни дома, в армии чувствуешь давление. Нет нормального душа, про туалет я вообще молчу: перегородки такие низкие, что справляя нужду, ты видишь, как на соседнем унитазе кто-то тужится, — делится мобилизованный. — Среди мужиков куча свиней. Напор воды слабый, чтобы за собой смыть, надо ведром пользоваться, но многие об этом не заморачиваются. Еду, которую тут готовят, есть невозможно. В казармах тесно, в одном расположении нас 300 человек напихали. Ладно хоть с уборкой вопрос мы решили просто — нашли девушку из гражданских, предложили ей платить за уборку, ей было за радость подзаработать. Нам с целого батальона по 500 рублей скинуться — не деньги».
Несмотря на то, что мобилизованный около месяца вне дома, никаких выплат он до сих пор не получил.
«Военники у нас забрали, но контракты мы не подписываем. Штаб сформируется, и начнутся выплаты. У меня как рядового будет 30 тысяч рублей — до конца ноября, пока мы в Елани. После отправки, видимо, больше будут платить», — добавляет Дима.
РосИнформ сообщал о том, что мобилизованный уралец рассказал, что за месяц не было никакой военной подготовки и выплат.
