В челябинском гарнизоне один за другим исчезают контрактники

18
Армия, Минобороны РФ. Фото: Михаил Воскресенский/РИА «Новости»
Фото: Михаил Воскресенский / РИА «Новости»

Из чебаркульского гарнизона исчез контрактник Наиль Кидрячев, который уже месяц не дает знать о себе родным.

После этого мать еще одного пропавшего военнослужащего Данила Золотаренко сообщила, что ее сын также бесследно исчез осенью прошлого года. Разыскивать его стали только в январе. По словам женщины, Данила избивали и вымогали у него деньги, сообщает URA.RU.

Вера Золотаренко рассказала, что ее сын ушел в армию из города Бугульмы в Татарстане весной 2017 года. Летом 2018 года он подписал контракт на службу в танковой дивизии (в/ч 89547) в Чебаркуле. Там он познакомился с девушкой, в декабре 2019-го у них родилась дочь. За три месяца до рождения ребенка парень исчез.

«Мне месяц говорили, что он на учениях. Потом позвонили, рассказали, что сын не выходит на службу, и спросили, не со мной ли он», — заявила мать.

Золоторенко утверждает, что ее убеждали не поднимать шум и обещали найти сына. В декабре 2019 года женщина приехала в Чебаркуль и добилась начала расследования. 6 января с ней связался сотрудник военной полиции. Выяснилось, что официально контрактник пропал 3 октября.

«В Чебаркуле я узнала, что у молодых контрактников, приехавших из других регионов, как мой Данька, вымогают деньги. Командиры сводят парней с уголовниками, которые дают деньги под проценты. Сумма небольшая, но набегает столько, что не расплатиться», — рассказала мать контрактника.

Она добавила, что последние полгода Данил не приносил домой зарплату.

«Летом его избили, отобрали паспорт и банковские карточки. Он запретил жене говорить мне об этом», — утверждает Золотаренко.

Мать Наиля Кидрячева тоже утверждает, что у ее сына перед уходом из части вымогали деньги. Чтобы избежать этого, парень вынужден был снимать жилье за пределами части.

По словам женщин, они не имеют доказательств преступлений. Но в 2019 ФСБ сообщала о разгроме банды, годами взимавшей дань с военных чебаркульского гарнизона. Костяк банды составляли выходцы с Северного Кавказа и стран СНГ, которые после окончания службы остались рядом с частью и поставили рэкет на поток. С солдат требовали от десяти до 50 тыс. рублей, гаджеты, ценные вещи, отбирали у них карточки и документы.

Военные контрразведчики выявили 17 потерпевших, но в ноябре 2019 года в Чебаркуле арестовали еще двух военнослужащих, вымогавших деньги у сослуживцев.

«Нам говорят, наши дети испугались трудностей. Но они подписали контракт, отслужив срочную и представляя, что такое армия. Почему именно из Чебаркуля бегут контрактники?» — отмечает Вера Золотаренко.

Она надеется, что сын жив, но прячется от вымогателей.

«Сложно представить, что с сентября он не дал знать ни мне, ни Ане. Он еще сидя на горшке мечтал быть военным. В техникуме учился прекрасно, но за полгода до диплома пошел в армию. Он грезил ею, а теперь мне говорят, что он дезертир!» — говорит Золотаренко.

Координатор правозащитной организации „У военнослужащих тоже есть права“ Алексей Ковалев сообщает, что около 80% беглых контрактников увольняют задним числом.

«Полтора года назад якобы сбежавшего контрактника нашли убитым. Пока командиры не нашли и не представили парня живым и здоровым, пусть даже на гаупвахте, нельзя оставлять их в покое», — подчеркивает он.

В июле 2019 года из Чебаркуля сбежал 31-летний контрактник из Башкирии. В октябре — 20-летний контрактник-оренбуржец Николай Фендриков. В ноябре — 22-летний Андрей Обухов из Пермского края, более трех лет отслуживший в самоходно-артиллерийском полку дивизии и, вроде бы, давно привыкший к службе. Все беглецы — уроженцы других регионов.

В военной полиции сообщили, что парня ищут, а вся информация по делу является тайной следствия.

Как сообщал РосИнформ, 13 января правозащитник рассказал о дедовщине и самоубийствах в армии России: он ставит гибель в результате суицида на второе место по причинам смертей в армии.

Предыдущая статьяРоссия напечатает Венесуэле боливаров на $143 млн
Следующая статья«Люди пишут, мол п…здец нам. В новостях молчат. Ни строчки». Шнур о ситуации в Красноярске