Граждане яростно поддерживают «спецоперацию» и президента, воюющих с украинским «нацизмом», при этом люди отказываются отвечать на прямые вопросы по личному номеру и людям с бейджем журналиста.
Идет третий месяц объявленной президентом России Владимиром Путиным «военной спецоперации»* по «денацификации и демилитаризации» Украины. Очередной опрос ВЦИОМ показал, что 80% россиян доверяют лидеру своей страны и активно выступают за продолжение военных действий. По данным социологов, рейтинг президента среди граждан не снизился, а даже возрос после 24 февраля. При этом против войны с Украиной выступает только молодежь и люди с высшим образованием, но низкими доходами. Показатели социологических опросов и простые уличные разговоры дают представление о том, что думают о происходящем жители России, и какие тенденции в общественном мнении создают такую мощную поддержку военной агрессии Кремля. Материалы собрали и проанализировали RTVI и «Медуза»** с журналистом Шурой Буртиным, несколько недель опрашивавшем случайных прохожих в Москве, Калужской и Костромской областях.
В городе Отрадном Самарской области простые жители собирают гуманитарную помощь для российских военных, участвующих в «спецоперации» на территории Украины. Для волонтёра Татьяны Плотниковой из Новокуйбышевска это уже не первая отправка полных машин провизии и одежды через границу на фронт.
«Если у вас ребенок или родственник заболел, кто-то лежит в больнице, их же там тоже кормят, и всё у них как будто бы есть. Но вы же всё равно идете, несете какую-то вкусняшку: те же конфетки, печеньки, сок. Вы хотите поддержать, чтобы он побыстрее выздоровел. – поясняет Татьяна, – Ну и так же примерно здесь. Кто-то пачку чая принес, кто-то банку консервов». Так собралось почти полторы тонны груза. И такие «низовые» инициативы помощи и поддержки воюющей в Украине росармии появились по всей стране.
Прямо сейчас идёт марафон патриотических концертов, включающий в программу 30 российских городов. Благотворительный концерт в Подмосковье в поддержку военных и их семей уже собрал около 800 человек.
Ко Дню Победы социологи ожидают изменение мнений на фоне патриотического подъема. На начавшихся репетициях главного военного парада страны обнаружилось, что восемь самолетов МиГ-29 собираются пролететь над Красной площади фигурой в виде буквы Z.
«Парад Победы – это уникальный самоуспокаивающий гипноз», – заметил Александр Асмолов, доктор психологических наук, академик РАО, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ.
Украинцы второй месяц удивляются, как россиянам удаётся закрывать глаза на то, что творит их армия в соседней стране. «Точкой невозврата» стали обнародованные фотографии из Бучи и Краматорска. Что же заставляет граждан РФ так единодушно поддерживать бесчеловечные действия своих политиков и военных?
Читайте также: Мир в шоке: Буча как лицо русского мира.
Глава Всероссийского центра изучения общественного мнения Валерий Федоров говорит, что большинство россиян верят в утверждения о том, что украинские организации, исповедующие нацизм, представляют реальную угрозу. Также среди опрошенных 62% ожидают агрессивных действий от Североатлантического альянса, внимая риторике пропаганды об антироссийских настроениях Запада.
Две трети участвовавших в опросах граждан РФ высказали резко отрицательное отношение к НАТО. При этом каждый пятый россиянин безразличен к этому военно-политическому блоку. Однако всем сомневающимся предложили узнать о его деятельности побольше на бесплатной выставке «Хроника жестокости» в Музее современной истории России.
Посетителей, среди которых много школьников, кадетов и курсантов, встречают подробные информационные стенды о том, «что такое НАТО». Они включают в себя даже историю бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, когда Североатлантического альянса еще не существовало, а также войну во Вьетнаме, в которой он не принимал участия. В музее такую нестыковку пояснили желанием показать политику США – ведущей страны оборонного блока.
Одна из посетительниц, Татьяна, которая приходит уже не первый раз, так ответила на вопрос, про что именно она узнала на выставке: «Да про всё вообще, про то, как НАТО себя ведет всё это время. То, что это та еще шайка-лейка».
В Санкт-Петербурге из-за подобной выставки даже перенесли экспозицию «Геноциду — нет!» в память жертв геноцида армян.
По мнению гендиректора ВЦИОМ, граждане РФ довольно единодушно и определенно заявляют о своей поддержке боевых действий в Украине: «Сегодня у нас очень мало затрудняющихся ответить. Порядка 15-16% упорно высказываются против спецоперации, порядка 74-75-77% поддерживают ее. И какие бы события ни происходили в зоне операции, какие бы новости оттуда ни приходили: радостные или печальные — это соотношение упорно держится уже полтора месяца. Чтобы это изменилось, чтобы люди начали менять свои установки, должно произойти что-то серьезное и крупное».
При этом чаще всего отказываются от участия в опросах те, кому звонят на личный номер телефона, — подчеркнул руководитель социологических проектов Russian Field Артемий Введенский. «Люди боятся оказаться предателями. Даже ментально ощущать себя предателями. Порядка 17-16 отказов на одну целевую анкету, это очень много. Это говорит о том, что люди боятся общаться, боятся говорить о своем личном мнении. Мы с командой связываем это с тем, что в начале марта был принят закон о фейках».
По данным Russian Field, антивоенные настроения сильней всего проявляются у молодых россиян до 30 лет и у образованных людей с невысокими доходами. Результаты исследований Russian Field не совпадают с данными государственных социологов в заданных вопросах и в цифрах: «спецоперацию» поддержало более половины опрошенных ими россиян (56%).
«Если мы задаем респонденту вопрос: «Поддерживаете вы военную операцию или не поддерживаете», с большей долей вероятности он даст социально одобряемый ответ или безопасный для себя. То есть он скажет: «Да, поддерживаю», — отметил Введенский. — Мы в своей практике уже после первой волны исследования начали задавать проективные вопросы. Мы представляем какую-то гипотетическую ситуацию. К примеру: «Если бы у вас была возможность вернуться в прошлое, вы бы отменили военную операцию или не отменяли бы ее?»».
При этом социологи признанного в РФ иноагентом «Левада-центра» не согласны с мнением коллег о том, что респонденты из-за страха часто выбирают «социально одобряемый» ответ. «Это надежда, что всё-таки, если всё делать по-другому, то тогда бы мы узнали, что на самом деле русский народ против власти и против этой операции на Украине. – объяснил Алексей Левинсон, сотрудник отдела социально-культурных исследований «Левада-центра», — Нет. К сожалению, этого никакими исправлениями формулировок или еще какими-то техническими средствами не получишь».
По мнению Левинсона, тайный внутренний протест никакого политического значения иметь не будет. Люди, не согласившиеся выразить свое мнение интервьюеру, точно не смогут выразить свое несогласие публично.
Половина людей на улицах, которым журналист задавал вопросы по поводу войны с Украиной, просто отказывались разговаривать. Другая же половина отвечала очень подробно.
Среди полностью поддержавших «спецоперацию» оказались выпивающие в московском парке 50-летние мужчины, с юности играющие там в футбол по выходным. Один из них рассказал про жену друга в Харькове: «Они вроде прятались там в подвале. Говорят, что стреляют. Но это не наши стреляют, зачем нашим-то стрелять?» При этом мужчина заверил, что «все против войны! Как это? Я, что ли, за войну? Я тоже против! Эти политики, Зеленский этот… Еще раздал оружие, это вообще ужас. Конечно, против! Один раз жизнь дана, как можно воевать?»
Сам россиянин уверен, что украинцы также не поддерживают свои власти, а второй собеседник заявил, что жители Украины относятся к вторжению «крайне положительно» — «судя по телевизионному ввещанию. Добавив при этом резонную фразу — «я не политик, у меня такое крайне субъективное мнение», — которую журналисты еще не раз слышали и в других уличных ответах.
Еще одним повторяющимся ответом на вопрос о чувствах по поводу начавшейся «спецоперации» стало автоматическое: «Я полностью поддерживаю действия нашего президента!». Это прозвучало в восьми случаях из десяти. На просьбу рассказать об этом подробнее, обычно следовал рассказ про угрозу НАТО и «нацистов» на Украине. Одна женщина, муж которой родом из Украины, в ответ на вопрос о его чувствах уточнила: «Вы меня провоцируете? Я же сказала, что я за!»
По мнению разговаривавших с людьми журналистов, картина мира строится из готовых типовых кирпичей, предложенных российской пропагандой, но каждый человек составляет её немножко по-своему, что позволяет разглядеть его самого.
Шура Буртин считает, что россияне верят пропаганде по той причине, что ее формулами можно пользоваться для своих нужд: «Люди – жертвы пропаганды, но вместе с тем – ее заказчики».
Он также отметил, что отвечающие не замечают повторяющихся противоречий в своих высказываниях: «Мы же не нападали, как те же фашисты. Ну да, мы напали, пускай. Но против кого? Не против народа, а против вот этих нацистов», «Молодежь подпихивают на всё это – на фашизм и на то, что войну нельзя». «Мы освобождаем. У нас нет цели захватить их земли. Пускай там сами вошкаются». «Людей жалко, но что поделать. Лес рубят — щепки летят».
При этом звучат такие утопические допущения: «Пусть как в Америке разные штаты, так и у нас – пусть все будут вместе: Украина, Чувашия, но все вместе, братские народы, как, грубо говоря, СССР с республиками. А у нас всё это разбили, раздробили. Как огромное предприятие — ты его разбей на части и заберешь за бесценок». А после напоминания о том, что Украина суверенное государство: «Донецк и Луганск — это суверенное государство. Они выразили свою независимость — так дайте им независимость. Почему вы не даете?!»
Противоречия иногда упоминаются в речи со скоростью «пинг-понга»: «Американцы хотят захватить Украину, посмотрите, какая страна!» — «Да никому эта Украина на хрен не нужна! Они же нищеброды…»; «Простые люди ждут, когда мы нацистов уберем!» — «Да хохлы нас всегда ненавидели!»; «Мы же один народ!» — «Они там людьми никогда и не были!»; «Правильно, что [Путин] начал войну, давно пора было порядок навести!» — «Америка потирает ручки, стравив славян между собой»; «Ситуация тяжелая, но, я считаю, другого выхода у нас не было!» — «Европейцы сами провоцировали: Путин, ну когда ты нападешь на Украину? Ну давай!»; «Если бы не мы, они бы первые напали!» — «Они же воевать не умеют, за людей прячутся…».
Уверенность в том, что Украина напала бы на Россию первой прохожие аргументируют так: «Они на состязаниях спортивных [кричали]: на гиляку — на херяку. Потом бомбу атомную могли изобрести».
Возмущавшаяся антивоенными митингами «предателей», пожилая пассажирка трамвая в Чистых прудах прокричала, что «хохлы всегда такие были! Я в Тернополе работала, там была женщина, она еще тогда мне сказала: «Я бы вас, москалей, всех перестреляла». Это нормально, вы мне скажите?!»
Продавщица булочной в одном из маленьких городов выразила уверенность, что бомбёжки украинских городов это постановка: «Они все подстраивают, специально снимают фейковые репортажи». При этом она утверждает, что украинцы «все в Россию бегут. Они в России чувствуют защиту. Там же террористы, они же бомбят. Им без разницы: ребенок, женщина… Буквально — террористы, фашисты. А мы за мир, а не за войну. Мы же не хотели этой войны. Они хотели эту войну… Они восемь лет готовились к этой войне. Рыли окопы, пичкали оружием…»
Некоторые россияне отворачивались от неудобных вопросов, а другие наоборот, цинично бравировали, что война их не пугает, при этом заявляя, что бойкоты на Олимпиадах и международных соревнованиях расстраивают больше, чем смерти людей: «Я единственно против чего — мировой политики в отношении российских спортсменов. Мне не жалко ни срочников, ни украинцев, ни русских, ни военных, ни мирных — мне жалко спортсменов! Их никуда не допускают! Он жизнь угрохал, чтобы отстоять честь своей страны, тренировался по 14 часов в сутки…», — сетовала одна из опрошенных молодых чиновниц Калуги.
Сетования про российский спорт или культуру повторяются многократно, поскольку дают достойный повод для возмущения и отодвигают войну на третий план.
Четыре собеседницы независимо друг от друга сослались на «предсказания» Ванги, о том, что Россия скоро станет «мировой империей». «Ну а по-другому стать великой державой невозможно. Всегда в истории это шло за счет присоединения территорий», — подчеркнула калужанка.
Нередко звучат безысходные утверждения о том, что мнение простого человека ничего не поменяет: «От того, что мы вам сейчас скажем, ничего не изменится. Даже если мы сейчас изменим свое отношение, что изменится? Ничего. Смысл?! Зачем об этом думать? Подумайте лучше о родных и близких». Многим мешает смотреть правде в лицо испуганная вера в справедливый мир и желание быть на стороне силы, чтобы оставаться в мнимой «безопасности» и «у кормушки».
Среди поддерживающих «дядю Вову», который со всеми «разберется», оказался и якобы успешный крупный оптовый драгдилер, ведущий бизнес вдали от Москвы, чтобы «не светиться». Еще один модно одетый парень в торговом центре выразил свою готовность убивать: «Я думал, что дядя Вова грохнет Украину в 2016 году, когда они на митинг с фотками Бандеры вышли. Надо было, чтобы «Град» не останавливался, и по фигу, что это мирные жители». «Повоевать, пострелять» в Украину просился и торгующий одеждой на рынке механик-водитель.
А дьякон-бизнесмен, несколько часов доказывавший журналисту, что Россия – самая свободная страна в мире, где никто не мешает зарабатывать деньги. Он не только полностью одобрил «операцию», но и сравнил Украину с «подростком-наркоманом», которого надо «принудительно лечить».
Встречались журналисту и «непрошибаемые» никакими аргументами люди, сыпавшие фразами их телевизора. Так, две покупательницы магазина под шестьдесят вещали про ядерное и бактериологическое оружие Украины (одна даже доказывала, что оно на нее уже действует). «Наши солдат напоили, накормили и отдали. Я считаю, с ними слишком гуманно поступают. А они наших, кого в плен брали, — живьем кожу снимали. Это как, нормально?», — утверждала одна из них. Другая ей вторила: «Я знаю, что в Киеве, это непреходящий ужас. Там нет власти, там полная анархия, будут только рады, если наши войдут и уберут этих товарищей, которые приготовились убивать до последнего украинца».
При этом у многих оказывались родственники или подруги в Украине, слова которых они отказывались соушать. Эти женщины предпочитали верить в выдуманные телевизионные ужасы, а не в те, о которых кричали им в трубку реальные люди. В то же время многие из них уверены, что украинцы специально говорят о России негатив, опасаясь прослушки и преследований.
Некоторые даже верят в «чудодейственную» силу росТВ: «Очень надеюсь, что ко мне приедет сестра [из Украины], я ее усажу «Россию-24» смотреть, неделя пройдет — и у нее уже в голове что-то поменяется.
— А если вас туда посадить, в Украину?
— А я туда не поеду! Там промывание очень умное идет!»
Поддерживающий операцию московский дворник рассказал, что даже поссорился со своей школьной подругой, почти невестой из Киева: «У них одна пропаганда, у нас другая. Я верю в то, что тут говорят… Мы по санитарной машине будем стрелять? Да у меня в голове такое не укладывается!»
Сам журналист подчеркнул, что россияне заметно боятся того, что «все на Украине нас ненавидят» и не хотят узнавать больше. А слова про «братский народ» для большинства людей уже потеряли свое значение. «Своими» говорящих на русском языке жителей Харькова или Мариуполя россияне уже не считают.
«…Ненавидят? Ну, имеют право. Хохлы уже зарвались, честно говоря, — заявил один отставной военный в торговом центре. — Уже мало кого интересует, что они думают». При всей поддержке спецоперации он отметил, что «знает что такое война», как страшно «попасть под «Ураган», когда «никого в живых не остается», и никому не пожелает «в подвале сидеть, в холоде, в голоде», когда «ты сам от этого ничем защититься не можешь».
В двух разговорах из трех повторяется рефрен – «да они всегда нас ненавидели», с ним за компанию – «это же наш братский народ» и «нет такого народа вообще». При этом идея «они чужие, их можно бомбить» уживается в головах россиян с убеждением, что Украина – это часть страны, которую надо вернуть.
«Да кто она такая, Украина, есть? Когда она вообще возникла? Искусственное совершенно образование!» Слова московского таксиста перекликаются с заблуждением женщины, у которой сестра на Украине: «Они все русские, и то, что им сейчас заморочили мозги, это всё временно. Братьями еще крепче будем! — После этой ситуации? — А ситуации никакой нет!»
«Украинская русофобия» задевает русских как оскорбление и предательство: «Они-то знают, кто мы такие, а теперь они хотят перестать иметь с нами общее: отворачиваются, предают, уходят». А сама Россия давно живет в легенде про противостояние силам зла и хаоса: 1990-м, террористам, Западу, что задает смысл существованию: «Запад никогда нас не любил и не будет».
Учитель, уезжающий в Армению из маленького российского городка, заметил: «Многие понимают, что что-то не то происходит, — говорит он, — и пытаются найти оправдания, чтобы не быть в таком потерянном состоянии. Повторяют из телевизора: «Если НАТО придет…» Но видно, что чисто эмоционально им тяжело. Во время Крыма было по-другому: он прямо в глаза тебе смотрит и доказывает. А тут — вроде то же самое говорит, но глаза так отводит…»
Те, кого расспрашивали журналисты, порой смотрели на них с опаской и даже сообщали охранникам о «шпионах».
Воинственный московский таксист уверен: «Раз уж операция началась, так нечего им в глаза заглядывать. Надо идти до конца!
«Надо, конечно, искоренять всё это бандеровское. Не жалеют никого, ни детей, ни женщин, да? — твердит калужский торговец — Натовцы эти подбираются к нашим границам, да? По телевизору показывают».
«А тут чувствовать нечего! Надо завершать это дело победоносно в нашу сторону, — утверждает продавец меда. — Других вариантов тут нет. И быть не должно».
Однако журналист уверен, что даже за 80% безаппеляционной поддержки «спецоперации» стоит страх и тревога, из-за которых людям важно не личное мнение, а возможность пережить общность с другими, кому-то довериться.
Тот же калужский продавец сапог и штанов, пытавшийся попасть на войну через военкомат, указал на чувство необъяснимой униженности мирового масштаба: «Нас все унижают, если разобраться. Все нерусские нас всегда дрючат: в детстве, всегда. Последние войны — только русские с русскими убивают друг друга. А все эти англичане, американцы — зажрались, пальцы веером. Я бы запустил в Англию ракету. И в Америку бы — чтобы они нас не стравливали. Нет, я не сторонник войны. Но просто они уж до того достали об нас ноги вытирать!»
Этот мотив часто используют как аргумент для войны именно люди старшего поколения. «Не хотите уважать — будете бояться!» К этому добавляется страх перед проигрышем: «Если русские люди будут не согласны с моим президентом, то моя страна проиграет, а я этого допустить не хочу». Ведь «победителей не судят». Сакральная «победа» в привычном представлении россиян «всё спишет».
Причастность к чему-то грандиозному, к спасению мира от фашизма дают чувство правоты действий государства и каждого гражданина.
«Для психики война — это облегчение после многих лет застоя, — объяснил журналисту знакомый психолог. — Как пожар в тюрьме — хоть какое-то развлечение».
По наблюдениям интервьюеров, поддержка войны в Москве более нервная и бескомпромиссная, а жители регионов хоть и поддерживали «операцию» в большинстве, но были мягче, чаще понимали сложность ситуации и жалели людей на Украине. Меньше поддержки войны оказалось у тех, кто как-то сам с ней столкнулся – у матерей призывного возраста сыновей или людей с очень близкой родней в Украине. Чаще всего против войны выступали именно женщины, из страха перед самой войной и смертью, которую она несет. «Что я чувствую? Беда и горе! — сказала одна из встреченных на улице. — Я не буду это обсуждать. Это личное. У меня три сына…» Женщина расплакалась, вскочила и быстро ушла.
Часто звучало желание не нести никакой ответственности за происходящее: «Мы ничего не знаем», «Мы надеемся, что всё закончится хорошо! Надеемся, что всё пройдет быстро!», «Не знаю и не хочу знать».
Многие поддерживают происходящее просто потому, что не видят для себя возможности уехать — или сопротивляться, не знают как это сделать: «Тем, кто недоволен, действительно лучше уехать, потому что тут недовольных не любят».
Однако многие разговоры с некоторыми, казалось бы образованными и адекватными знакомыми, звучат как чистое неприкрытое безумие: «А сейчас — резкий, феноменальный, головокружительный разворот над Атлантикой! Украинцы – это наши люди, в конце концов. Решается вопрос, останется ли Россия в списке мировых цивилизаций. На Россию сейчас смотрит весь мир. Потому что мы, русские, как всегда, впереди всех — на белом коне с красным знаменем. Происходит выздоровление от пандемии под названием доллар. Мир следит за этими событиями, закусив губу: «Россия, давай! Россия, давай!»
Одна интеллигентная женщина в костромской церкви просто подытожила: «Люди в России сейчас как ребенок, которому сообщили, что его папа — маньяк-убийца. Он не может в это поверить, защищается, злится, выдумывает какие-то версии, ищет виноватых. Конечно, ему очень-очень плохо».
При этом основания для вторжения в Украину оказались поразительно похожи на аргументы Гитлера при нападении на Польшу в 1939 году. Вся страна повторяет слова про «денацификацию», «демилитаризацию» и «освобождение», будто эти слова не случайны. Напрашивается мысль, что эти слова возникли не случайно. Люди действительно подсознательно хотят этого, но не могут получить. И выражают в виде агрессии к тем, кого считают максимально на себя похожими. Россия делает с Украиной то, что хотела бы сделать с собой.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
** внесено Минюстом в список СМИ-иноагентов.
