Отношения между Путиным и Шойгу настолько изменились, что министр обороны не осмеливается настаивать на решениях, которые военные считают необходимыми.
До военного вторжения России в Украину Владимир Путин демонстрировал особое внимание к министру обороны Сергею Шойгу. Они не раз вместе проводили отпуск: на несколько дней забирались в горы или уходили в тайгу.
Такой подчеркнутой близости у президента не было даже с давними петербургскими друзьями, пишут Важные истории.
Вдали от цивилизации Путин мог обсуждать с Шойгу ввод войск в Украину — готовность армии к быстрому захвату украинских городов. Люди, близкие к Генштабу российских вооруженных сил, рассказали, что после того, как все пошло не по плану, блицкрига не получилось, а войска понесли большие потери, Шойгу утратил доверие президента.
После вынужденного отступления на киевском направлении Путин даже лично пытался двигать войска, но очень скоро от этого отказался и теперь через голову Шойгу напрямую совещается с военачальниками, которые непосредственно отвечают за боевые действия.
До начала войны не только ФСБ дезинформировала президента о положении дел в Украине, сообщая то, что он хотел услышать: о шатком положении власти в Киеве и о том, что украинские регионы готовы отвергнуть ее и поддержать Москву, как только им дадут такую возможность. Главное управление Генштаба (военная разведка) российских вооруженных сил тоже не противоречило верховному главнокомандующему в его понимании ситуации в Украине.
Как говорят источники, министр обороны обещал Путину решить все поставленные в Украине задачи составом армии мирного времени — силами контрактников, без всеобщей мобилизации и в кратчайшие сроки. Известно, что военнослужащие отправлялись в Украину, имея паек на несколько дней, их долговременное снабжение не продумывалось. А в составе автоколонн, которые двигались на Киев и другие крупные украинские города, было немало автозаков, как будто для разгона протестующих, а не для полноценных военных действий. Задача оказалась нерешаемой. Взять Киев не удалось, пришлось отступать, выдавая это за «добрую волю» российского руководства.
Штабисты рассказывают, что о реальном положении дел в Украине, в украинской армии и в самой военной операции Путин стал узнавать по мере возникновения проблем, которые уже нельзя было скрыть. Он даже пытался спасти ситуацию, лично двигая войска. Но быстро понял, что так ничего не исправить, и начал, минуя Шойгу, совещаться с генералами (начальниками направлений), имеющими опыт руководства в боевых условиях: в Сирии и других горячих точках.
В начале июля Путин публично поставил Шойгу в неловкое положение, подчеркнув, что не очень нуждается в его докладах. Когда министр перед телекамерами на встрече с президентом отчитался о завершении операции по «освобождению» территорий самопровозглашенной ЛНР, Путин вместо дежурной похвалы ответил: «Как вы знаете, генерал-полковник Лапин Александр Павлович (командует центральной группировкой войск в ходе вторжения в Украину. — Прим. ред.) и генерал армии Суровикин Сергей Владимирович (командует южной группировкой войск. — Прим. ред.) докладывали мне сегодня о ходе выполнения поставленных перед ними задач и свои предложения по развитию наступательных операций».
Президент дал понять, что напрямую общается с подчиненными Шойгу, и в этой ситуации неясно, какую роль играет сам министр обороны. По словам штабистов, Путин сделал ставку на практиков, которые зарекомендовали себя и способны адаптироваться к условиям, которые из-за отсутствия реальной информации стали сюрпризом для политического руководства.
Близкие к Генштабу источники также говорят о том, что решения о некоторых ключевых назначениях в Минобороны принимаются уже без учета мнения Шойгу. В качестве примера приводят назначение в июне этого года командующим воздушно-десантными войсками генерал-полковника Михаила Теплинского. Источники отмечали давнее неприязненное отношение Шойгу к Теплинскому: генерал осмелился не согласиться с министром на каком-то совещании.
Отношения между Путиным и Шойгу настолько изменились, что министр обороны не осмеливается настаивать на решениях, которые военные считают необходимыми. Например, источники утверждают, что в начале «спецоперации» в Украине президент не позволял бомбить мосты. Хотя тогда боевые действия подразумевали необходимость затруднить перемещение войск противника.
Своим запретом Путин вызвал недоумение и скрытое недовольство у армейского начальства. Но оно ничего не смогло с этим поделать. Верховный главнокомандующий до последнего надеялся на сценарий, подразумевавший быстрое подавление сопротивления украинской армии и победоносное вхождение войск в города без повреждения крупных объектов инфраструктуры.
РосИнформ сообщал о том, что, по словам Шойгу, в ходе спецоперации на Украине Вооруженные силы России трижды использовали гиперзвуковую ракету «Кинжал» по «особо важным целям».
