На каждого погибшего российского военного в ходе боевых действий на территории Украины приходится около 3,5 раненых.
За полгода войны на Украине российская армия потеряла более 900 элитных специалистов, на подготовку которых ушли годы усилий и миллионы долларов.
Спецназ ГРУ. На 1 сентября по открытым данным Би-би-си удалось установить гибель 151 военнослужащего спецназа ГРУ, почти каждый четвертый из них — офицер (22%). Наибольшие потери в ходе вторжения на Украину понесла 22-я гвардейская бригада спецназа. Погибло по меньшей мере 30 военнослужащих бригады, в том числе четыре офицера — командира роты (при этом в составе бригады всего четыре роты спецназа).
По оценке эксперта Центра военно-морского анализа Майкла Кофмана, на каждого погибшего российского военного в ходе боевых действий на Украине приходится около 3,5 раненых. На основе этих данных, можно предположить, что из рядов 22-й бригады спецназа ГРУ в результате гибели или ранения могли выбыть (по меньшей мере временно) не менее 130 человек.
Точная численность отрядов спецназа засекречена. Но даже по консервативным оценкам, выбывание 130 бойцов может быть равноценно полному выходу из строя одной из рот спецназа. В ходе войны в Чечне разведроты спецназа ГРУ насчитывали по 45-70 человек. Если брать за основу такую оценку, не исключено, что из строя выведена половина разведрот бригады.
Потеря офицеров спецназа может быть для российской армии наиболее чувствительной и трудновосполнимой, отмечают опрошенные Би-би-си эксперты. В случае выбывания рядовых специалистов (например, гранатометчика или минометчика), бойца другой специальности, пришедшего на замену, можно переобучить за несколько недель, в более редких случаях — за один-два месяца. Если погибает командир роты спецназа ГРУ, то заменить его может только офицер такой же воинской специальности. На подготовку лейтенанта соответствующей квалификации нужно по меньшей мере четыре года. А для того чтобы возглавить роту, лейтенант должен набраться опыта и пройти путь до капитана, что потребует еще около четырех лет. В сумме — не менее восьми лет подготовки, отмечают специалисты.
Спецназ Росгвардии. На 1 сентября известно о гибели 245 сотрудников Росгвардии, большая часть из них — сотрудники подразделений особого назначения (отряды спецназа, СОБР и ОМОН). Почти у каждого четвертого из них было офицерское звание. По меньшей мере 16 погибших россиян — обладатели знака особого отличия, крапового берета. В Росгвардии считается, что прошедшие отбор на право ношения такого берета — элита спецназа.
Согласно открытым данным, на 1 сентября наибольшие потери личного состава понес 25-й отряд спецназа “Барс” из Казани. В Украине погибли 10 его сотрудников, включая двух офицеров. Судя по памятнику на территории части, за полгода войны в Украине отряд потерял столько же человек, сколько за 10 лет вооруженного конфликта в Чечне.
Схожие потери и у отряда спецназа “Меркурий” из города Смоленска. По итогам небольшого расследования Би-би-си удалось подтвердить гибель по меньшей мере 10 служащих отряда.
ФСБ и ФСО. Из открытых источников известно о 20 сотрудниках ФСБ и ФСО, погибших в ходе вторжения на Украину. Большая часть этих потерь — служащие погранвойск, которые подчиняются ФСБ. Однако есть среди погибших и офицеры самых засекреченных подразделений. По данным эксперта по российским спецслужбам Андрея Солдатова, в боевых действиях на территории Украины принимает активное участие Центр специального назначения ФСБ — в том числе и при проведении силовых операций на оккупированных территориях. Известно о гибели подполковника Управления специальных операций ЦСН ФСБ Николая Горбаня. Камчатские СМИ сообщали о гибели подполковника спецназа ФСБ Сергея Привалова. Летом на “аллее героев” Николо-Архангельского кладбища в Подмосковье появилась могила подполковника Владимира Маргиева. Где именно служил офицер неизвестно, но на фотографии он одет в темно-синюю форму с эмблемами ФСБ. По традиции, на этой аллее хоронят сотрудников спецназа ФСБ “Альфа” и “Вымпел”, хотя изредка встречаются и захоронения других военных. На кладбище Екатеринбурга похоронен подполковник ФСБ Алексей Крюков, погибший в самые первые дни войны. На его могиле — венок от управления “А” ФСБ, а на поминальной фотографии — логотип отряда “Альфа”. В июне публиковались сообщения о гибели капитана ‘Альфы” Ильи Цуприка, но затем была высказана версия, что тот мог погибнуть и раньше, в Сирии.
Если все эти офицеры действительно погибли на Украине, это очень серьезный удар для спецназа ФСБ. Для сравнения: последний раз более трех сотрудников за полгода «Альфа» теряла в 1995-1996 годах — после тяжелых штурмов в Будённовске и Первомайском.
Лучшие части ВДВ. Десантники составляют ровно пятую часть всех идентифицированных российских военнослужащих, погибших в ходе войны в Украиной. Не считая опыта нескольких подразделений, соединения российской пехоты не принимали активного участия в боевых действия со времен российско-грузинской войны 2008 года. Наибольшие потери понес 331-й гвардейский полк ВДВ из Костромы: там только официально насчитывается более 80 погибших, в том числе командир полка и еще 20 офицеров. Десантники 331-го полка считались одним из сильнейших подразделений российской армии. Они регулярно побеждали в различных межведомственных соревнованиях и неоднократно маршировали 9 мая по брусчатке Красной площади в Москве. Солдаты и офицеры полка отметились в операциях российской армии на Балканах, воевали в Чечне, а также принимали участие в боевых действиях на территории Донецкой области Украины в 2014 году.
Попытка прорваться к Киеву в начале марта стоила военным 331-го полка десятков жизней. После отступления россиян подразделение ненадолго вывели в Беларусь. В начале апреля костромские десантники приняли участие в боях за Изюм в Донецкой области, а в мае были переброшены в Луганскую область, под город Попасная. С учетом тех военнослужащих, о чьей смерти публично не сообщалось, реальное число погибших в 331-м полку может достигать 150 человек. Если добавить к этому примерное число раненых (из расчета, что на каждых двух погибших приходится примерно по семь раненых), полк мог не досчитаться 650-670 человек. Это более половины предполагаемой численности 331-го полка на момент начала войны.
Морская пехота. В основном они воюют на южном фронте. По открытым данным, наибольшие потери понесла 810-я гвардейская бригада, базирующаяся в аннексированном Крыму. Морпехи потеряли по меньшей мере 56 человек, включая двух командиров бригады: Алексей Шаров погиб еще в марте, а сменивший его Сергей Кенс — в июле. В комментариях к посту о гибели второго комбрига, знакомые с ним люди писали, что полковника “не успели довезти до госпиталя”. Если все действительно так, то это яркая иллюстрация серьезных проблем российской армии: нехватки современных личных аптечек и оперативно работающих каналов эвакуации раненых. Уставные аптечки морпехов и других российских военнослужащих содержат резиновый жгут образца 60-х годов прошлого века и не включают современные жгуты-турникеты, кровоостанавливающие средства и окклюзионные пластыри, давно введенные в состав медицинских подсумков стран НАТО. Из-за этого у раненных солдат российской армии гораздо меньше шансов выжить, чем у их западных коллег.
Военные пилоты. По состоянию на 1 сентября у Би-би-си есть информация о 67 российских военных летчиках, погибших в ходе вторжения на Украину (включая штурманов и бортмехаников). Это особая категория потерь, поскольку экипажи боевых самолетов и вертолетов — штучные специалисты и элита любой армии мира. Подготовка одного летчика-снайпера может занимать 15-17 лет и стоит 12-14 миллионов долларов.
По меньшей мере пятеро погибших пилотов — люди старше 50 лет. Известно, что некоторые из них должны были выйти в отставку еще несколько лет назад. Их участие в боевых вылетах может быть свидетельством нехватки молодого поколения квалифицированных и мотивированных пилотов. В тоже время десятки опытных пилотов были сбиты в первые недели войны. Например, командир авиационного полка из Забайкалья погиб в первый же день боевых действий. Командир авиационного звена с опытом войны в Грузии и Сирии не вернулся из полета 8 марта.
По оценке британской разведки, в течение многих лет программа подготовки военных летчиков в России шла по строгому и заранее утвержденному плану, имевшему цель произвести впечатление на высокопоставленных чиновников. Такая система могла подавлять инициативу и не способствовала отработке навыка быстро принимать самостоятельные решения. Это могло помешать развитию боевых навыков молодых экипажей российской военной авиации.
РосИнформ сообщал о том, что более половины погибших на Украине кубанцев — военные младше 30 лет.
