Россия движется в сторону «идеологизированной автаркии» – замкнутого самовоспроизводящегося сообщества с минимальной зависимостью от внешнего мира.
Произошедший «отжим» территорий Украины, хотя бы и чисто декларативный, на бумаге, окончательно превратил Россию в страну-изгоя, которая прет против всех устоявшихся международных соглашений и негласных уговоров. Сомнительность новых приобретений, кажется, понимает даже Владимир Путин, который упомянул референдумы лишь в начале своей 36-минутной речи, а почти всё остальное время уделил противостоянию с Западом, борьбе с мифическими «англосаксами».
Новая история уже знает примеры, когда отдельные страны противопоставляли себя всему миру и возрождали для внутреннего потребления культы традиционных ценностей, «антиколониальный» дискурс и буквально мистическую богоизбранность. Они так же начинали свой путь с постепенных аннексий соседских регионов под вымышленными предлогами, переводили экономики на самопожирающий военный лад, и всё это заканчивалось крахом и затем десятилетиями на восстановление. Об этом рассказал политический и общественный деятель и блогер Максим Кац, который сравнил нынешнюю Россию с милитаристской Японией и германским Третьим Рейхом.
Великая обиженная империя
С тех пор как португальские и английские корабли доплыли до Японии, та неизменно проводила политику изоляционизма – под властью военных правителей, сёгунов. Западные товары, манеры, культура объявлялись чуждыми на протяжении нескольких веков вплоть до реставрации Мэйдзи, когда аграрная страна начала резко перестраивать экономику, а традиционное самурайское общество либерализировалось.
Одна из ключевых особенностей того периода – страх превратиться в колонию Запада, который простимулировал в первую очередь урбанизацию, индустриализацию и построение новой, довольно многочисленной армии. Милитаризация, первоначально имевшая антиколониальный вектор, вновь быстро привела к тому, что фактическая власть и влияние перешли к военным.
А военные не могут строить мирную страну, военным нужна конфронтация. И Япония принялась откусывать территории у соседей, в первую очередь, у Китая, которому островитяне, вдобавок, не могли простить исторического высокомерия. Марионеточное государство Маньчжоу-Го – первая «народная республика», не по политическому устройству, а по характеру образования и управления. Управлялась оно японским ставленником Пу И, а независимость его признавала опять же только Япония. Интервенцию в Китай осудили в Лиге Наций, в ответ Япония попросту вышла из организации: «Мы были отравлены западной идеологией, а теперь избавились от нее». Ничего не напоминает?
На национальной идее очень удобно играть силовикам. Избранность и противопоставление Западу прекрасно культивировались в индустриальном обществе, которое еще недавно было аграрным: образования у вчерашних крестьян хватает, чтобы работать на заводе, но не хватает для критического восприятия насаждаемых имперских идей. У Японии был даже свой аналог «русского мира» – Великая восточноазиатская сфера сопроцветания. Экспансионная политика и создание квази-государств отодвигали границу от метрополии – а вдруг какой-то внешний агрессор нападет? Пропаганда работала вовсю – со школы детям внушали почитание императора и о том, какая великая миссия лежит на Японии. Для единения общества вытащили из шкафа патриархальные ценности, пылившиеся там вместе с самурайскими кимоно, которые в эпоху Мэйдзи уступили сюртукам и фракам.
Когда в Азии исконные враги стали заканчиваться, уже истощенная непрерывными «спецоперациями» (ни одну войну Япония не объявляла) страна въехала во Вторую мировую – против белых колонизаторов, Англии и Америки. Итог известен всем – ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, капитуляция, демилитаризация и десятилетия на восстановления разрушенной экономики – правда, Японии в этом плане повезло попасть под оккупацию США, с их миллиардными инвестициями.
Куда нас ведет православный фюрер
Такие решения, как присоединение украинских территорий, свидетельствуют о том, что Россия, по аналогии с Японией, все больше контролируется «силовым классом», считает экономист Андрей Мовчан: «Речь идет о плотно и жестко организованной стране, закрытой от всего мира и находящейся в конфронтации с миром западным».
Путин воспроизводит страхи среднестатистической Марии Петровны 74 года рождения, со средним образованием, родом из села Годюкино где-то между Тулой и Хабаровском. Конспирология о надвигающейся западной угрозе «неоколониализма» в виде «родителя №1» и «родителя №2» создает коллективную идентичность и позволяет напихать в одну кучу (и голову условной Марии Петровны) любые, совершенно несопоставимые идеи – например, пионерию с православием. В этом плане у Владимира Владимировича есть показательный предшественник – Адольф Гитлер.
Фашистские режимы в целом не направлены на построение будущего, они всегда намерены восстановить некое великое прошлое. Эклектические взгляды Гитлера совмещали имперских римских орлов в символике и приветствия вскинутой рукой с варварским германским вождем Арминием, который здорово навалял тем же римлянам в Тевтобургском лесу. Туда же добавились духовные скрепы Пруссии времен обожаемого фюрером короля-солдата Фридриха Великого, мистицизм и оккультизм.
Первая проблема в том, что ни того прошлого, которое хотел восстановить Гитлер, ни того, которым бредит «собиратель земель русских» Владимир Путин, не существовало никогда. В этот миф автократы и диктаторы тащат то, что нравится лично им: от утраченных по Версальскому (или Беловежскому) договору территорий до самобытных пломбира и колбасы по 2,20, которую того и гляди норовили отобрать «глобалистские элиты» и половцы с печенегами, придумавшие коронавирус.
Вторая проблема в том, что фюреры, постоянно глядя в прошлое, идут спиной вперед, и не то, что не задумываются о будущем государства, но даже и не смотрят по сторонам. Гитлер был ипохондриком и вовсе не рассчитывал дожить до преклонных лет. Единственный проект на перспективу, который он вместе со Шпеером продумывал вплоть до апреля 1945 – полный снос и перестройку Берлина.
Путин высоко ценит свое физическое здоровье – именно поэтому отсаживается на международных встречах на дистанции в несколько метров от других глав государств. Однако решения и риторика президента РФ заставляют усомниться в его душевном состоянии. По мнению политолога Аббаса Галлямова, «Путин не с Украиной воюет и даже не с НАТО. Он воюет с реальностью».
Но в этой реальности остаются граждане России – те, кого сейчас вызывают на призывные пункты и поспешно отправляют затыкать дыры на разваливающемся фронте, и те, кто бежит в Грузию и Казахстан. В этой реальности жители присоединенных на бумаге к РФ поселков со слезами радости встречают ВСУ. В этой реальности российское государство из мировых лидеров отправляется на скамью третьих стран мира – к Уганде, Гане, Ливии, Ираку, без надежд на инвестиции и технологии.
