«Мы выполняли приказ, для меня лично было бы стыдно и позорно отказаться пересекать границу Украины 24 февраля», — Филатьев пишет в своей книге ZOV.
Утром 24 февраля 2022 года Россия пересекла границу с Украиной. Среди тех, кто участвовал в этом вторжении, был Павел Филатьев. 33-летний десантник провел два месяца на передовой, после чего уволился из армии по состоянию здоровья. Он заходил на Украину в составе 56-го гвардейского десантно-штурмового полка, базирующегося в Крыму. Он стал известным благодаря тому, что впервые военнослужащий ВС РФ призвал сослуживцев остановить спецоперацию на Украине.
Его измученное и плохо оснащенное подразделение ворвалось на Украину под градом ракетного обстрела, почти не имея конкретных логистических задач, и не имея ни малейшего представления почему вообще идет война. «Мне потребовались недели, чтобы понять, что на территории России вообще не было войны, и что мы только что напали на Украину», — сказал Павел в интервью The Guardian.
Он решил написать об этом и придать огласке происходящее со стороны военного армии России. Две недели назад Филатьев в соцсети «ВКонтакте» опубликовал 141-страничную книгу о проведении военной операции на Украине: ежедневное описание того, как его десантное подразделение было отправлено на материковую Украину из Крыма, вошло в Херсон, захватило морской порт и вырыло под Николаевом более месяца под сильным артиллерийским обстрелом – а потом как он в итоге был ранен и эвакуирован с конфликта с глазной инфекцией. Ему хватило 45 дней на написание мемуаров об этом военном конфликте.
«Мы сидели под артиллерийским обстрелом со стороны Николаева. Тогда я уже подумал, что мы тут чушью занимаемся, на хрена нам эта война? И у меня действительно была такая мысль: «Боже, если я выживу, то сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить это», — говорит Филатьев.
Его мемуары «ZOV» названы в честь тактических опознавательных знаков, нанесенных на машины российской армии, которые стали символом военной операции на Украине. До сих пор не было более подробного, добровольного отчета от российского солдата, участвовавшего во вторжении на Украину. Отрывки были опубликованы в независимой российской прессе, а Филатьев появился на видео в телеинтервью на телеканале «Дождь». Также было записано четырехчасовое подробное интервью Гулагу-нет.
Но мы сконцентрируемся на основном — написанная книга «ZOV».
Ситуация в армии накануне военной операции
Наш герой изначально служил в 56-ой десантно-штурмовой бригаде, но его расформировали накануне военной операции на Украине. Сам Филатьев пишет: «Да-да, именно той 56 ДШБ, которую наш МО С.К. Шойгу решил расформировать прямо накануне этой войны. Наверное чтобы уровнять шансы Украины против России. В прошлом году Бригаду расформировали, укомплектованную, слаженную и оснащённую Бригаду из 3000 десантников, состоящую из трёх штурмовых батальонов, парашютно-десантного батальона, разведывательного батальона, танкового батальона, имеющую свою артиллерию и ПВО, расформировывают, в бригаде почти не было вакантных мест, бригаду, которую создавали на протяжении 20 лет в г.Камышине!».
Именно эта бригада принимала участие в штурме Грозного в 90-х годах, когда Чечня-Ичкерия решила получить свою независимость. Кстати, в этой бригаде служил его отец, который воевал в Чечне: «Мой отец принимал участие в составе ООН от РФ, миротворцем в Югославии, в первой и второй Чеченской компании, все своё здоровье и жизнь он положил будучи патриотом РФ. Он искренне верил в благие намерения.».
После расформирования бригады, из десантников хотели сделать супер элитный отряд: «Наши великие реформаторы решили создать, как нам говорили, Ночной Экспериментальный-Десантно-Штурмовой батальон, посадив весь батальон на обычные УАЗики, не бронированные».
Интересно, что когда Филатьев прибыл в часть в Крыму, ему даже не смогли выдать форму — пришлось покупать самому: «Мне приходит приказ прибыть в часть. Спустя дней 10 выдают форму, но только летнюю, берцев нужного размера нет, из-за чего иду и покупаю себе берцы… многие военнослужащие были без тёплой одежды — кто-то не получил, кто-то отказался получать поношенную форму одежды (как я), либо форму не по размеру».
«Следующие несколько дней мы ходили на стрельбище, там я наконец-то впервые взял свой автомат. Оказалось, что мой автомат со сломанным ремнем и просто ржавый. На первых же ночных стрельбах произошло затыкание», — так описал Павел Филатьев стрельбища в армии России. Из некоторого оружия солдаты вообще не умели стрелять: «Оружия на роту было масса, НСВ Утёсы, АГСы, РПГ-7, птуры, Фагот, пулеметы Печенег и АК 74 м «обвес» с подствольниками. Только проблема оказалась в том, что с птуров никто стрелять не умел».
Начало военной операции на Украине: наступление на Херсон
«Примерно в 4:00 утра открываю глаза, слышу грохот, гул, вибрация земли, чувствую резкий запах пороха в воздухе, выглядываю из кузова, откинув тент вижу что небо стало светлым от залпов… Я не мог понять до конца, что происходит, мы ведём огонь по наступающим украинцам? Может по НАТО? Или мы нападаем? По кому ведётся этот адский обстрел? Откуда появилась реактивная артиллерия? Референдум в ЛДНР? Захват Херсона? На нас напала Украина? Ей помогает НАТО? По любому у нас есть какой-то план», — описывает десантник свои первые ощущения начала военной операции.
Далее был переход под артиллерийские залпы из Крыма в Херсонскую область: «Мы проехали Армянск, в городе была суматоха, над ним летели снаряды в сторону Украины и через него сейчас двигалась огромная колонна… вдруг мы резко остановились врезавшись во что-то, — как оказалось на Урале, в котором я ехал, не было тормозов».
Также Филатьев описывает, что защиты Херсона как таковой не было. Было ощущение, что эту землю просто подарили или продали: «Стало понятно что мы напали на Украину… Пока мы ехали, несмотря на то что слышна была стрельба и уничтожалась редкая, одиночная легкая военная техника ВСУ, а авиация куда-то работала, до сих пор никакого серьезного сопротивления встречено не было [они уже подъезжали к Херсону]».
24-го числа была уничтожена колонна, которая ехала впереди. Колонна остановилась в поле у посадки. Филатьев и его сослуживцы не получили в этот день еды — пришлось спать голодными. Все смотрели и недоумевали что происходит: «У нас уже есть раненые и убитые. У командования связи нет. Командир не понимает, что происходит».
25-го числа 2-я ДШБ, в которой был Филатьев, всё глубже продвигалась внутрь Херсонской области. Они проезжали маленькие деревушки, которые сами за себя говорили, что тут живут украинские патриоты, которые русских тут не ждут: «В населённых пунктах нас встречали редкие люди и провожали угрюмым взглядом. Над некоторыми домами, казалось, показательно развевались украинские флаги, эти флаги бросались в глаза и вызывали смешанные чувства уважения к отважному патриотизму этих людей и чувство того, что эти цвета теперь принадлежат вроде как врагу и этим эти люди так демонстрировали что нам они не рады».
Из-за отсутствия нормальной коммуникации происходили казусы по типу «стрельба по своим». Первые дни неразберихи особенно способствовали этому. Филатьев описывает это так: «Я увидел подбитый, БТР съехавший с трассы, дальше ещё подбитые, расстрелянные военные машины или сгоревшие, брошенные грузовики с гаубицами, ещё идёт дым от некоторых из них, хотя вроде бы на каких-то из них виднеется Z по бокам , но маленькая z. Позже дошли слухи про то, что наши уничтожили ночью свою же колонну».
26-го числа колонна Филатьева подъехала прямо к Херсону. В этот день они заняли херсонский аэродром. Сопротивления не было никакого — в среде херсонских властей и спецслужб были коллаборанты. 27-го февраля — первый бой Филатьева: «На взлетно-посадочной полосе взорвался КАМАЗ, не пойму, сколько машин горит, две или три, люди разбегаются, падают на землю, кто-то занимает позиции, какие-то машины уезжают дальше от пожара и взрывов, снова все взрывается, вижу здание терминала от туда слышны очереди пулеметов».
Именно в бою приходят четкие мысли о коррумпированности в армии. Технике и оружию по 50 лет, тактика еще из второй мировой войны. «От этого осознания и принятия ситуации, снова появилось чувство обиды за то что вся подготовка наша была лишь на бумаге, что техника наша безнадежно устарела, УАЗы и Уралы, БМД 2, Утесы и АГСы все это то что было на вооружение ещё 50 лет назад! Конечно же, тогда это была отличная техника и вооружение, но прошло уже 50 лет!У нас даже тактика до сих пор такая же как у дедов! Мы десанто-штурмовой батальон, отправлены на войну в УАЗиках!», — описывает свою рефлексию по состоянию армии Павел Филатьев.
28-го числа начинают себя проявлять первые ужасы и зверства войны: «Узнаю слух, что кто-то расстрелял гражданский автомобиль, который не останавливался, из пушки БМД, в автомобиле была мать и несколько детей, выжил лишь один ребёнок, он сейчас в терминале».
1-го и 2-го марта Филатьев пробыл в Херсонском порту, там были видны первые элементы мародерства: «Мы прибыли в Херсонский морской порт. Все начали обыскивать здания в поисках еды, воды, душа и места для ночлега, кто-то стал таскать компьютеры и все ценное, что смог найти. Я не был исключением: нашел шапку в разбитой фуре на территории, забрал ее… В офисах была столовая с кухней и холодильниками. Мы, как дикари, съели всё, что там было. За ночь мы перевернули всё вверх дном».
Наступление на Николаев
3-го марта пошел слух, что бригада Филатьева пойдет в наступление на Николаев и Одессу. Бригада выдвинулась штурмовать Николаевский аэродром, но по дороге были замечено первое крупное сопротивление ВСУ и первое отступление армии России: «Шла стрельба и взрывы рядом с нами, но немного впереди. Кто, где, кого не понятно, летели ракеты типа Кинжал, слышна авиация, несколько ракет типа Джавелин пролетели над нами назад. Когда стало темнеть, наши УАЗы стали уезжать назад мимо нас. Останавливая их и спрашивая что там, я понимал что объяснить внятно никто не может, они попали в п*здорез, впереди хорошо укреплённые позиции ВСУ, сложилось впечатление, что наши беспорядочно отступали…»
Первое сопротивление ВСУ нанесло удар по моральному духу солдат. Всё так же никто не понимал «что, как и куда». Среди бойцов поползли первые слухи о раненых и убитых сослуживцах: «Вижу фельдшера роты, спрашиваю его «что с
ротой, Братишка?», отвечает «того убили, того, того, того ранили». Также началась рушиться иллюзия о полном доминировании в воздухе: «Вижу улетающие из Николаевска вертушки, позже узнал, что как минимум пять там сбили».
Первые потери и удар по боевому духу не прошли без следа — появились первые отказники уже 4-го марта: «Теперь до нас
дошли слухи, что пехота из мотострелков массово отказывается ехать, возможно поэтому у нас нет возможности отдохнуть». Заменить отказников должны были мобилизованное силой население из ДНР и ЛНР, которое сам Филатьев описал как «пехота была странно одета, старые каски и старый камуфляж, как оказалось позже это были мобилизованные из ДНР… мы на них смотрели свысока, понимая, что толку от них особо не будет».
Ситуация на фронте и «день сурка» российского десантника
«Далее больше месяца был день сурка. Мы окапывались, по нам работала артиллерия, по ВСУ работала наша артиллерия… Мы просто держали позиции в окопах на передовой, ни помыться, ни поесть, ни поспать нормально. Все обросли бородами и грязью, форма и берцы стала выходить из строя. Жрать было нечего, кроме сухпаев, и то раз за разом говорили, что одна коробка на два дня», — так описывает свой быт в течении месяца Филатьев.
Филатьев описывает разные слухи в армии, особенно интересно как они переживали эти слухи в окопе: «Слухи разные, что многие отказываются ехать на войну, что нам заплатят по 5 млн по возвращению, что мы почти победили, что потери у нас огромные и НАТО отправляет своих бойцов, что доллар 150, что сахар подорожал в три раза… Кто-то стал стрелять себе в конечности или специально подставляться, чтобы получить 3 млн и свалить из этого ада.».
Армии России всё больше стала походить на террористов, против которых, как у нас считают, они воевали в Чечне: «Объявили о том, что будут платить деньги за каждого убитого солдата ВСУ или подбитую технику, прям как раньше делали боевики в Чечне… Мертвых украинцев на одном из постов стали сажать на сиденья, давая им имена и покурить».
Но ВСУ мстили за своих сослуживцев, обороняя свою землю: «С беспилотников было видно, куда едет техника, и
после неё с большой вероятностью начинался обстрел, благодаря чему почти вся техника вышла из строя. В итоге сказали, что есть БМП 1! И скоро они будут у нас. Которым уже 60 лет!». К слову, борьба была не только представлена вооруженными силами Украины — местное население держало свой фронт: «Какая-то бабушка отравила наших пирожками. Почти у всех появился грибок, у кого-то сыпались зубы, а кожа шелушилась».
Филатьев вернулся домой из-за гниения глаза, в который попала земля после артобстрела. Он пробыл на Украине почти 2 месяца: «К середине апреля мне попала земля в глаза из-за обстрела артиллерии, и начался кератит. Спустя пять дней мучений, когда глаз уже закрылся, меня все-таки эвакуировали. Фельдшер, отправлявший меня на эвакуацию, просил передать в медицинский отряд, что у него нет шприцев и обезболивающих».
Настроения армии вместо эпилога
«Мы не имели морального права нападать на другую страну, тем более на самый близкий нам народ. Когда всё это началось, я знал мало людей, которые верили в нацистов и тем более желали воевать с Украиной. У нас не было ненависти и мы не считали украинцев врагами… Большинство в армии недовольны тем, что там происходит, недовольны правительством и своим командованием, недовольны Путиным и его политикой, недовольны министром обороны, не служившим в армии… Мы все стали заложниками многих факторов, и я считаю, что мы заигрались. Мы начали страшную войну. Войну, в которой уничтожаются города и которая приводит к гибели детей, женщин и стариков», — именно так высказал Филатьев не только свои взгляды, но и настроения армии в целом.
Конец книги пропитан критикой армии, ее фанерных генералов, коррупции, непонятных приказов. Филатьев критикует Владимира Путина, госаппарат, а также молчание россиян, которые ничего не делают для прекращения войны: «Мы не путинская армия, мы армия России и присягу давали народу России. А ты, носящий паспорт гражданина РФ, и есть Россия, и если ты не смог собрать свои яйца в кулачок и пойти с другими людьми требовать от правительства (которое ты выбирал) отмены войны, то всё это дерьмо и на твоих руках. Россия — не Путин, Россия — люди с паспортами РФ».
Но, после прочтения этой книги остается впечатление, что речь Павла Филатьева полна сожалений о недочетах и вызывает подозрения, что перед нами не преступник, который осознал и покаялся в своих преступлениях, а тот, кто сожалеет, что у него не получилось и что его поймали.
Логика повествования указывает, что если бы у армии России получилось захватить всю Украину, автор этой книги абсолютно не сожалел бы об этой военной операции. Но так как всё пошло не по плану, Филатьев сыграл разумно — высказался против агрессии по отношению к Украине со стороны России. Теперь он эмигрировал в Америку, об этом сообщил Владимир Осечкин на ютуб канале Gulagu.net.
Клим Резников
