Пытки, истязания и изнасилования со стороны правоохранителей – стандартная практика в российских исправительных учреждениях. Основная цель – вымогательство.
Громкий правозащитный скандал в России – обнародованы 40 гигабайт видеозаписей пыток в российских тюрьмах и колониях. Основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин заявил, что представители организации вывезли из России видеозаписи секретных материалов спецслужб, на которых зафиксированы пытки в учреждениях ФСИН.
«Это самый большой и громкий провал российских спецслужб. <…> Такого еще не было никогда. Независимые правозащитники получили более 40 Гб видеосредств объективного контроля, документов и фото, которые доказывают, что в учреждениях ФСИН действуют зондеркоманды негласных агентов ФСБ и ФСИН, которые по заданию кураторов пытают и насилуют заключенных, и сам процесс снимают на служебные видеорегистраторы, которые им выдают для съемок этих истязаний. Сотни людей были запытаны, изнасилованы и с помощью этого видеокомпромата завербованы для дальнейшего участия в этом пыточном конвейере», — написал Осечкин на своей странице в Фейсбуке.
Больше всего материалов – из туберкулезной больницы ФСИН № 1 в Саратове, которую правозащитники назвали «пыточной».
Следственный комитет уже возбудил семь уголовных дел о насилии, правозащитники готовят ещё 14 обращений от пострадавших. «И это только те люди, которые решились сообщить о преступлениях против них. Большинство этих людей уже освободились из-под стражи, поэтому они понимают, что система им больше не угрожает. Представьте себе, сколько еще таких потерпевших пока молчат, потому что они отбывают свои сроки и боятся говорить правду», — отметила адвокат заключенных Снежана Мунтян.
«Пыточная в тамошней туберкулезной больнице работает по договоренности с ФСБ, туда со всей страны могут этапировать заключенного формально по медицинским причинам. Есть четыре категории арестованных и заключенных, которых там избивали и насиловали: если он интересен для дачи показаний против видного оппозиционера, миллиардера, крупного чиновника; для подчинения какого-либо смотрящего или положенца — чтобы он выполнял любые прихоти оперативника. Еще при вымогательстве, чем этот человек богат. И по заказу с воли: если враги на свободе заплатили оперативникам 3–5 млн рублей за организацию изнасилования на камеру», — рассказал Осечкин.
Также видеоархив содержит кадры пыток в исправительных колониях на Камчатке и в Белгородской области.
C 2000 года Комитет против пыток установил 219 фактов жестокого обращения с 291 задержанным и заключенным в семи регионах России. По этим делам были осуждены 122 силовика, но 43% (52 человека) из них получили лишь условные сроки.
Остальные 70 сотрудников правоохранительных органов были приговорены к реальным срокам. Средний срок лишения свободы для них составил чуть более четырех лет. Самый строгий приговор в практике правозащитников был вынесен в 2008 году — нижегородский милиционер получил 14 лет строгого режима по делу о гибели рабочего в вытрезвителе. Самое мягкое наказание вынесли в 2012 году полицейским из Марий Эл: за истязания невиновного в течение суток они получили по полтора года колонии.
«Фантазия» правоохранителей во время издевательства над осужденными довольно обширна. 20% (61 человек) заявителей сообщали о пытках электрическим током, 15% заявили, что их избивали резиновой палкой (44 человека) или связывали (41 человек). Около трети перенесли насилие, будучи закованными в наручники (94 человека); большинство потерпевших избили руками и ногами без применения спецсредств. В практике комитета были случаи, когда силовики пытались утопить жертву в канале, курили при задержанном с астмой, заставляли проглотить крышку от пивной бутылки, приседать в противогазе, применяли кипяток, бейсбольную биту, самодельную дыбу и другие методы истязания.
Комитет против пыток систематизировал только собственную практику случаев избыточного насилия со стороны силовиков, по которым подавались заявления в Следственный комитет по ст. 286 УК (превышение должностных полномочий). По большинству из них официально проводилась как минимум доследственная проверка, но в нескольких случаях даже до нее не дошло.
Авторы доклада указывают, что их анализ не может считаться «полноценной картиной, полностью отражающей общероссийскую действительность». Реальная картина – намного мрачнее. Это связано в том числе с тем, что КПП работает не во всех регионах России. Также далеко не все люди, подвергавшиеся пыткам, обращаются с жалобами.
Косвенно судить о том, как наказывают за избыточное применение силы сотрудниками правоохранительных органов и пенитенциарных учреждений по всей стране, можно по судебной статистике приговоров по ч. 3 ст. 286 УК (превышение полномочий с применением насилия или тяжкими последствиями), хоть она включает в себя не только пытки, и не только со стороны правоохранителей.
В 2020 году по этой статье осудили 503 человека, из которых 197 — сотрудники правоохранительных органов. 13 человек (2,5%) были оправданы или дела в отношении них прекратили по реабилитирующим основаниям. Условное лишение свободы суды назначали вдвое чаще, чем реальное: 213 случаев против 104. Среди последних подавляющее большинство (95 человек) получили сроки в пределах пяти лет (максимальная санкция — десять лет). Еще 181 человека приговорили к штрафу.
Добиться справедливости в ситуации, когда преступником является сотрудник правоохранительных органов, крайне сложно. В 77% случаев следственный комитет по жалобе на пытки отказывает в возбуждении уголовного дела. При этом в 51% случаев дело так никогда и не возбуждается. В 23% дело возбуждается сразу: как правило, это случаи, когда насилие привело к смертельному исходу, тяжкому вреду здоровью, когда оно было массовым или вызвало широкий общественный резонанс. Но даже в этих случаях нет гарантии, что дело в дальнейшем будет эффективно расследовано.
«В случае, если уголовное дело по жалобе на пытки будет возбуждено, до этого следователи в среднем шесть раз отказывают в его возбуждении», — говорится в докладе Комитета против пыток.
За 20 лет комитет добился вынесения 69 приговоров, при этом шесть из них (или 9%) были вынесены по делам, которые СКР до этого хотя бы один раз прекращал. Так, дело о пытках Алексея Михеева, который стал инвалидом, выбросившись из окна нижегородского РУВД, прекращалось 13 раз. Оно все же дошло до суда, и пытавшие его двое милиционеров получили по четыре года колонии.
На то, чтобы виновный в пытках силовик был осужден, требуется в среднем три года, свидетельствует практика комитета. Максимальный срок от момента насилия до приговора в практике комитета — 14 лет и девять месяцев.
В 2019 году СКР впервые предоставил правозащитникам статистику реагирования на сообщения о пытках в учреждениях ФСИН. На каждые 44 сообщения о преступлениях по ч. 3 ст. 286 УК, совершенных сотрудниками тюремной системы, приходится только одно возбужденное уголовное дело. Эксперты поясняли, что, скорее всего, реальное соотношение возбужденных дел и жалоб еще меньше: СКР регистрирует далеко не каждое сообщение о пытках.
Компенсации жертвам
За последние пять лет 20 заявителей решили добиваться денежной компенсации от властей за пытки; 13 человек судились из-за бездействия следователей по жалобам на насилие. Средний размер компенсации, которую российские суды взыскивают в пользу жертв пыток составил 146,8 тыс. руб.
При этом единой логики и подхода к таким искам у судов нет, отмечают правозащитники: за сопоставимые повреждения можно получить и 5 тыс. руб., и в 20 раз больше. Самая большая компенсация в практике комитета — 500 тыс., и ее выплатили матери заключенного оренбургского СИЗО, который скончался после избиения сотрудниками ФСИН.
Моральный вред от неэффективного расследования пыток российские суды в среднем оценивают в 30 тыс. руб. (это медианный показатель; среднее арифметическое — 53,5 тыс.). Минимальная компенсация по такому иску составила 10 тыс. руб., максимальная — 100 тыс.
Около 40 заявителей комитета обращались в Страсбург. В течение шести лет, с 2015 по 2020-ый, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил выплатить российским заявителям в общей сложности €3,5 млн по делам о пытках, бесчеловечных и унижающих достоинство условиях в местах лишения свободы, подсчитали аналитики проекта «Если быть точным» фонда «Нужна помощь».
Согласно их докладу, суммарно эти компенсации составили примерно 292,5 млн руб. Это 0,1% годовых расходов ФСИН, которые росли последние годы, несмотря на сокращение числа заключенных.
Жалобы касались более чем половины регионов — 46, при этом «отсутствие жалоб не всегда говорит о том, что в этом регионе нет проблем», подчеркнули авторы отчета. Прямой связи между количеством заключенных в регионе и объемом компенсаций нет: например, в Костромской области и Забайкалье заключенных не так много, а в Свердловской — их больше всего в РФ.
По данным ЕСПЧ, за все время, пока РФ входит в его юрисдикцию, в отношении нее вынесено 76 постановлений о нарушении запрета пыток, только в течение 2020 г. — 13. В общей сложности в течение года заявителям по этим делам присудили €460,4 тыс., говорится в ежегодном докладе российского уполномоченного по правам человека за 2020 год. Речь идет о пытках и ненадлежащих условиях не только в системе ФСИН, но и в полиции, медицинских и других учреждениях.
Что касается обнародованного недавно видеоархива с пытками – до ЕСПЧ пока что ничего не дошло, российские силовики пытаются удержать скандал в пределах России.
По решению Федеральной службы исполнения наказаний уволены начальник и три сотрудника областной туберкулезной больницы (ОТБ-1), находящейся в подчинении саратовского УФСИН. Подготовлены документы на освобождение от должности руководителя регионального управления Алексея Федотова «за серьезные просчеты в оперативно-служебной деятельности».
Одновременно с этим, силовики больше склонны оправдываться, чем признавать вину. К примеру, полковник ФСИН в отставке Василий Макиенко систематические пытки и издевательства объясняет всё простой нехваткой опытных сотрудников.
«Кадровый голод жёсткий. Выслуга идёт год за полтора. Человек прослужил 10 лет, у него 15 лет выслуги. При двадцати годах дает право на пенсию. 13-14 отслужился — 20 лет есть, можешь уйти на пенсию. Соблазн уйти на пенсию, большое число людей уходит. Положительный опыт не накапливается, а результат требуется, начинаются эксперименты с незаконными методами. Раньше 45, 50-летние капитаны видели зэка как рентгеном, бить никого не надо было. За 10-15 лет опыта человек не набирает, а его вынуждены ставить начальником, потому что на безрыбье и рак рыба, остальные все увольняются. Вот в чём беда», — пояснил он.
Не мы такие, жизнь такая – так, очевидно, нужно понимать этот комментарий.
К сожалению, пока мало надежды на то, что обнародованный видеоархив может привести к серьезным изменениям в практике работы исправительных учреждений в России. Среди населения присутствует общее негласное понимание (а значит и согласие с этим) того, что правоохранители могут не только охранять права, но и применять дополнительную силу, если им просто этого захочется. Мизерное количество возбужденных и доведенных до приговора уголовных дел по заявлениям о пытках – красноречивое тому подтверждение.
Егор Счастливцев, РосИнформ
