Лидеров протестного движения в Ингушетии обвиняют в создании экстремистского сообщества.
По мнению правозащитников Сергея Давидиса и Льва Пономарева, семеро лидеров протестов не совершали преступлений и привлекаются к ответственности за свой авторитет. Об этом они заявили на пресс-конференции в Москве, передает «Кавказский узел».
Как сообщал РосИнформ, дело семи лидеров протеста в Ингушетии с 24 ноября рассматривается в Ессентукском городском суде в Ставропольском крае.
Одно из последних заседаний суда состоялось 17 декабря. На нем выступили двое бывших чиновников, которые охарактеризовали подсудимых с положительной стороны. Свидетели заявили, что не слышали со стороны обвиняемых призывов совершать противозаконные действия.
РосИнформ писал 8 июня о том, что лидеров протестов в Ингушетии внесли в список экстремистов.
3 и 4 февраля 2020 года в Ингушетии и Северной Осетии задержали 12 протестующих против передачи земель Чечне. В марте протесты возобновились, 26 и 27 марта в Магасе прошел согласованный митинг, в котором между полицейскими и протестующими произошли столкновения. После акций силовики устроили массовые задержания и обыски в домах активистов.
Лидеров протестов обвиняют в создании экстремистского сообщества. Это член Ингушского комитета национального единства (ИКНЕ) и Совета тейпов ингушского народа Ахмед Барахоев, председатель ИКНЕ и сопредседатель Всемирного конгресса ингушского народа Муса Мальсагов, член ИКНЕ и общественной организации «Выбор Ингушетии» Исмаил Нальгиев, член ИКНЕ и бывший замдиректора Мемориального комплекса жертвам репрессий в Ингушетии Зарифа Саутиева, председатель Совета тейпов ингушского народа и член президиума Всемирного конгресса ингушского народа Малсаг Ужахов, член ИКНЕ и глава Совета молодежных организаций Ингушетии Багаудин Хаутиев, член ИКНЕ, председатель движения «Опора России» и член президиума Всемирного конгресса ингушского народа Барах Чемурзиев. Правозащитный центр «Мемориал» признал всех их политзаключенными.
Руководитель программы по признанию политзаключенных Правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис заявил, что арест и суд над ингушскими оппозиционерами — самое крупное политически мотивированное преследование в России.
«Это самое большое политически мотивированное дело, связанное с конкретным событием вообще за всю историю. Ни болотное, ни московское дело не достигают такого масштаба. Это самое большое посягательство на свободу собраний, объединений и в принципе даже на суверенитет народа, если можно так выразиться. При этом всего уголовному преследования подверглось не менее 48 человек, против троих уголовное преследование было прекращено, это как раз-таки подтверждает масштаб», — отметил он.
Большинство активистов обвиняют по частям 1 и 2 статьи 318 (насилии в отношение сотрудников полиции) УК РФ.
«Поскольку с материалами всех этих дел правозащитники не знакомились, мы их не изучали, то мы этих людей не включали в списки политзаключенных. В этом смысле мы не признали 39 человек политзаключенными, потому что мы не изучали конкретные обстоятельства дела и не знаем конкретно по каждому эпизоды — кто применил, а кто не применил насилие по отношению к полицейскому. Но вне сомнения — инициатива применения неправомерного насилия была осуществлена властью, сотрудниками полиции, Росгвардии. Именно в этом причина последующих событий», — отметил Давидис.
Никакого преступления со стороны ингушских активистов не было, считает и Лев Пономарев.
«В Ингушетии уничтожается гражданское общество. Исторически возникшее самоуправление — это совет тейпов, мнение которого власть должна была учитывать, — попал под запрет. Сейчас унижают совет тейпов», — подчеркнул он.
Адвокаты обвиняемых рассчитывают добиться оправдательного приговора для своих подзащитных.
По мнению Льва Пономарева, работа адвокатов, политические обстоятельства в стране и поведение ингушского народа могут привести к тому, что политическое решение посадить обвиняемых изменится.
«И такие примеры мы видели неоднократно в России, бывало так, что власть упиралась и доводила до конца совершенно жестокие приговоры, но иногда она сдавалась, понимая, что ей просто невыгодно проводить эту жесткую линию», — пояснил Пономарев.