Сегодня судьи признают приговоры сталинских «троек», особых совещаний НКВД и военных трибуналов законными, а самих осужденных — виновными.
С 2020 года российские суды все чаще отменяют реабилитацию жертв советских политических репрессий. Кассационный военный суд России начал массово пересматривать решения о реабилитации по делам, связанным с обвинениями в «измене родине». За три года аннулированы более 250 решений о реабилитации. Эта тенденция заметно усилилась в 2023 году, после начала войны в Украине, — сообщила «Русская служба Би-би-си».
Судья и прокуроры теперь повторно рассматривают приговоры сталинских «троек», особых совещаний НКВД и военных трибуналов, ранее осужденные как неправомерные. Эти внесудебные органы выносили приговоры десяткам тысяч людей, большинство из которых были расстреляны или отправлены в лагеря. Однако сегодня судьи признают их действия законными, а самих осужденных — виновными. Многие из аннулированных реабилитаций касаются случаев с обвинениями в измене родине или военных преступлениях. Решения суда об отмене реабилитаций на практике означают повторное осуждение людей, даже если они давно умерли. В июне 2024 года прокуратура Ростовской области аннулировала реабилитацию митрополита Иосифа (Чернова), который провел в лагерях более 20 лет и был одним из первых представителей духовенства, чью реабилитацию отменили.
Примечательно, что за три года было вынесено несколько сотен аналогичных решений. Митрополит Иосиф (Чернов) был известен как арестант сталинских лагерей, служивший Церкви несмотря на все преграды. В 2020 году в его канонизации ходатайствовал священник Иаков, которого позже лишили сана за антивоенные высказывания на тему конфликта в Украине. Сам Иаков заявил: «Отмена реабилитации — это повторное осуждение… Власть признала святителя Христова „пособником нацизма“ и посмертно осудила его».
Юрист Григорий Вайпан и представители правозащитной организации «Мемориал» считают такую практику нарушением закона о реабилитации жертв политических репрессий. Закон устанавливает, что приговоры «троек», особых совещаний и других внесудебных органов могут быть признаны легитимными только в исключительных случаях. По мнению Вайпана, любые решения, вынесенные подобными структурами, не могут считаться правомерными и нуждаются в безусловной отмене, так как сами органы не имели правовых оснований для осуждения людей. Тем не менее, прокуратура активно добивается пересмотра дел и отменяет реабилитации на том основании, что некоторые заключенные якобы совершили «военные преступления». В действительности, под такие «военные преступления» часто попадают простые обвинения в коллаборационизме или сочувствии к врагам СССР, что трактуется вольно.
Историк и правозащитник Сергей Бондаренко из «Мемориала» отмечает, что практика по отмене реабилитаций напоминает «поиски врагов народа», характерные для советской эпохи. В СССР репрессии часто обосновывались обвинениями в «пособничестве врагам», и сегодня эта логика возрождается, но уже в рамках пересмотра реабилитаций. Бондаренко утверждает, что дела рассматриваются без учета исторического контекста и событий тех лет, и решения судов по многим делам носят стереотипный и формальный характер, напоминая шаблонные процедуры сталинского времени.
Кирилл Каледа, протоиерей и настоятель храма в Бутове, в 2024 году обратился к Владимиру Путину с просьбой продлить Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, однако документ был существенно пересмотрен. В новой версии исключены такие положения, как массовость репрессий и создание единого реестра жертв. Принятая в 2024 году редакция акцентирует внимание на «исторической правде» без пояснений, кто и каким образом будет определять содержание этой правды. Некоторые правозащитники считают, что изменения в Концепции свидетельствуют о сужении доступа к архивам и фактическом переписывании истории репрессий, акцентируя внимание только на узком круге признанных преступлений.
Отдельные случаи пересмотра реабилитаций иллюстрируют общий тренд. Например, немецкий полковник Йозеф Майлер, осужденный за «пособничество международной буржуазии» по статье 58-4 УК РСФСР, был реабилитирован в 1990-х годах. В 2023 году его реабилитация была аннулирована, так как прокуратура посчитала, что он помогал врагам СССР. Несмотря на то, что законодательство требует судебного рассмотрения подобных дел, прокуратура активно практикует внесудебные аннулирования реабилитаций. Это подрывает принципы законности, считает Вайпан, так как повторное осуждение жертв репрессий без веских доказательств нарушает их права.
Парадоксально, но в некоторых случаях реабилитации отменяются и у людей, которые никогда не были гражданами СССР. Примером является Михаил Тарновский, офицер власовской армии. В 2016 году историк Кирилл Александров был уволен из-за своей работы по реабилитации Тарновского, а в 2022 году Кассационный военный суд отменил реабилитацию, постановив, что он не подлежит реабилитации по обвинению в измене. Этот случай вызвал споры среди правозащитников, так как государство не имеет права пересматривать собственные решения о реабилитации без значительных оснований, указывает Вайпан.
Генеральная прокуратура под руководством Игоря Краснова активно занимается проверками реабилитаций, и с сентября 2024 года процесс только усилился. Среди жертв репрессий, чьи реабилитации отменены, были жители оккупированных территорий, обвиненные в пособничестве нацистам. Некоторые из них — бывшие старосты, жившие в сельской местности в годы Великой Отечественной войны. Эти люди были реабилитированы в 1990-е годы, однако прокуратура аннулировала их реабилитации, посчитав, что обвинения в сотрудничестве с врагом были обоснованными. Судебные решения по таким делам выглядят как повторение сталинских приговоров и имеют явные признаки политически мотивированных мер. «Эти массовые „проверки“ воспроизводят логику политических дел СССР», — отмечает историк Бондаренко. В таком процессе исторический контекст практически не учитывается, что приводит к сомнительным выводам и аннулированию реабилитаций без должных оснований.
Отмена реабилитаций имеет далеко идущие последствия: родственники пострадавших сталкиваются с юридическими трудностями, так как доступ к архивам существенно ограничен, а многие документы остаются засекреченными. Лишь немногие родственники могут получить доступ к этим данным, подтверждающим незаконность судебных решений. Ограниченный доступ к архивам, в свою очередь, усиливает недоверие к исторической правде, преподносимой властями. Это заставляет родственников и правозащитников беспокоиться о сохранении памяти о жертвах репрессий.
Введение новых правовых понятий, таких как «пособничество врагам» и «угроза безопасности России», приводит к пересмотру как старых, так и новых дел. Эти концепции используются при оценке дел прошлых лет и даже современных. Активное аннулирование реабилитаций, особенно по делам 1940-х годов, связано с намерением государственного аппарата пересмотреть значение исторических событий и их трактовку. Отмена решений о реабилитации репрессированных граждан, вынесенных еще в 1990-е годы, вызывает критику и у специалистов по правам человека, и у историков, поскольку она размывает разницу между жертвами политических репрессий и преступниками.
Таким образом, массовые пересмотры реабилитаций в России в последние годы приобрели тенденцию к пересмотру истории и возвращению к репрессивным методам советского периода.
