Из 4940 установленных российских военных, погибших на Украине, 852 человека являются офицерами: среди них 4 генерала, 31 полковник, 61 подполковник, 137 майоров.
Обычная практика военных конфликтов – утаивать реальные собственные потери и преувеличивать потери противника. Так было и в мировые войны, когда сходились миллионные фронты, и даже в недавней Второй Карабахской войне, предпоследней на постсоветском пространстве, в которой участвовали регулярные армейские подразделения.
В теперешней спецоперации* на Украине Минобороны России, пожалуй, пошло на рекорд – последнюю официальную сводку озвучило 25 марта, т.е. еще до того, как ВС РФ после провальных штурмов Киева, Чернигова и Сум втянулись обратно в Белоруссию, Брянскую, Курскую и Белгородскую области. Тогда было заявлено о 1351 погибших, что весьма сомнительно, учитывая длину линии фронта и тактику сожженных колонн российской техники. Единственный способ узнать хотя бы приблизительное количество потерь – считать конкретные истории, которые журналистам «Русской службы BBC» и «Медиазоны»**, а также волонтерам рассказали родственники, получившие свой «груз 200».
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
Могильная арифметика
Журналисты и волонтеры изучали сообщения родственников в соцсетях, новости региональных СМИ и заявления местных властей. То есть каждая гибель верифицирована, поэтому цифра в 4940 хоть и больше в разы сводки Минобороны, однако собранные данные не отражают реальный уровень потерь. Например, глава ЦРУ Уильям Бернс называет цифру в 15 тысяч убитых и где-то в три раза больше раненых. По оценкам главы Генштаба Великобритании Тони Радакина, с начала вторжения Россия потеряла уже 50 тысяч военных убитыми и ранеными. Украинский Генштаб насчитывает только убитыми больше 40 тысяч российских военных.
Такой разброс цифр объясняется терминологией и методами подсчета. Более того, в журналистское исследование не входят сведения с региональных кладбищ, на которых каждую неделю обнаруживают новые могилы солдат, о которых не сообщают местные власти (но даже в маленьких российских городах из госбюджета закупают сотни крестов, венков и табличек для похорон за счет государства). Доля таких захоронений иногда составляет до 30% кладбищенской территории.
Можно предположить, что список подтвержденных потерь по меньшей мере приближается к 10 тысячам, если не ушел далеко вперед. Такая вот могильная арифметика – похоже, мертвые не имут не только сраму, но и счету.
По-прежнему печальное лидерство держат депрессивные регионы и периферия – Дагестан (245 человек), Бурятия (224 человека) и Краснодарский край (170 человек). Для сравнения: известно лишь об 11 погибших из Москвы, хотя жители столицы составляют почти 9% населения России.
В группах сторонников «ДНР» и «ЛНР» в соцсетях более 3000 сообщений и постов людей, которые ищут своих родственников мужского пола, оказавшихся в рядах «Народных милиций» и давно не выходивших на связь. Официально только в «ДНР» признано 2400 погибших военных. Разумеется, они не входят в статистику по России. А наемников ЧВК «Вагнера» и вовсе никто не считает – судя по последним сообщениям, туда набирают бывших уголовников и нынешних сидельцев, обещая им амнистии.
Кому на миру смерть красна
Еще в первые месяцы военного вторжения Россия понесла, по оценкам экспертов, сокрушительные потери среди офицеров младшего и среднего звена. Младшим офицерам приходилось руководить тактическими действиями самого низкого уровня, так как в российской армии не хватает опытных и наделенных полномочиями сержантов, которые выполняют эту роль в западных армиях.
В последние недели наметилась тенденция гибели уже высших офицеров: десятки полковников, подполковников и майоров, и даже генералы. Надо отметить, что офицеры такого ранга в штыковую не бегают и из окопов с наганом не выскакивают для воодушевления солдат. Во всяком случае, по современной военной науке не должны, хотя во «второй армии мира» случается всякое – например, генерал-майор Кутузов, который повел подчиненных в атаку и погиб.
До лета потери полковников и майоров наблюдались в основном в авиации – и это высококвалифицированные пилоты и штурманы, подготовка которых занимает от 15 до 17 лет и стоит до 14 миллионов долларов. Нехватка пилотов уже привела к казусам, когда в украинском небе сбивали целых генералов в отставке, вернувшихся в ВВС за длинным «боевым» рублем. По меньшей мере, еще пятеро погибших пилотов – люди старше 50 лет.
С поставками Украине дальнобойной артиллерии от западных партнеров, а главное – всем известных РСЗО HIMARS, ВСУ смогли наносить точные удары по командным пунктам и тыловым позициям ВС РФ, за несколько десятков километров от линии фронта. То есть по тем местам «скопления» высшего офицерского состава. Только в Новой Каховке за ночь HIMARS зачистили целый штаб 22-го армейского корпуса во главе с генерал-майором Насибулиным и компанией из двух полковников и подполковников, а всего погибло до 150 российских военных.
Атаки легкой кавалерии, возрастные добровольцы и витязи
По числу абсолютных потерь больше всего мотострелков и десантников – по 20% и тех, и тех от общего числа. Столь высокие потери среди российских десантников могут быть связаны с тем, что они использовались для решения задач, которые лучше подходят для тяжело вооруженной пехоты.
Из-за логистических проблем и отсутствия господства России в воздухе подразделения ВДВ на передовой часто оставались без поддержки регулярных войск и авиации буквально с первых часов и дней спецоперации, например, при попытках захвата аэродрома в Гостомеле в Киевской области, когда высадившийся десант просто расстреляла артиллерия ВСУ. Всё это напоминает катастрофическую «атаку легкой бригады» на подготовленные для маневренной обороны позиции.
Другая быстрорастущая категория потерь – добровольцы старше 45, а то и 50 лет. Перед отправкой на фронт они проходят лишь от трех до семи дней подготовки. В военкоматах так спешат с оформлением, что опускают такие формальности, как медкомиссия. При этом именно отряды добровольцев являются сейчас одной из главных штурмовых сил России на фронте.
В списке потерь, которые удалось подтвердить журналистам, также 171 сотрудник Росгвардии, включая бойцов элитных отрядов «Витязь», «Росич» и «Пересвет». Среди погибших есть по меньшей мере 117 бойца спецназа ГРУ и трое представителей спецназа ФСБ «Альфа». Все эти подразделения считаются одними из сильнейших в РФ.
Потеря значительной части профессиональных офицеров, вероятно, усугубит текущие проблемы российской армии, а батальонные тактические группы, которые создаются из «отдохнувших» после Северодонецка остатков, будут значительно менее эффективны. К тому же уже сейчас ВС РФ вынуждены гонять армии вдоль всей линии фронта с востока на юг, чтобы удержать Херсонскую область.
Три системы реактивного залпового огня MARS уже переданы Украине Германией для грядущего контрнаступления. MARS заряжаются вдвое большим количеством снарядов, а значит, вдвое больше будет похоронок в российские семьи. «Путин, верни нам наши легионы»…