«Мы сами себя ненавидим. Относимся к себе как к фашистам». О чем говорят российские военные в перехваченных разговорах

81
Фото: Андрей Дубчак / AP

Мародерство, дезертирство, изнасилование, дезертирство, отсутствие элементарных потребностей — еды и патронов. О чем рассказывают российские военные своим родным.

Служба безопасности Украины опубликовала аудио перехваченных разговоров российских военных, находящихся в Украине, с их близкими в России. На записях они рассказывают, как халатно организованы военные действия, о том, что тела погибших военных РФ не вывозят и отказываются хоронить, никто ни за что не отвечает, а воевать сами солдаты не хотят, ждут, когда можно будет вернуться домой.

РосИнформ публикует 10 разговоров военных ВС РФ, которые демонстрируют, что картинка, которую показывают по российскому телевидению не просто далека от реальности, а честно говоря — является полным фейком.

Разговор 1 (мужчина и женщина). Как россияне готовятся к эмиграции

— (женщина) Если нас слушают, надеюсь, что все-таки наши слушают, я им хочу сказать, что они просто п***расы! И они будут не то что гореть в аду, они будут сидеть в тюрьме, в адских условиях. Их будет ждать черенок от лопаты, именно тот, которым насиловали тех зэков, понимаешь? Я тебе так хочу сказать, пока есть продовольствие, пока безработица не так сильно рубанула…

— (мужчина) Да не рубанет…

— (женщина) Рубанет! А ты знаешь, что самое интересное? Что работы лишились люди, которым 20 или 30 лет, до сороковника? Те которые как раз таки выйдут [протестовать].

— (мужчина) Да послушай, пойдут люди на фабрики, на заводы, вырастят на огородах все свое, и откажемся мы от этих западных никому ненужных продуктов.

— (женщина) Ты больной что ли? Экономика не развивается! Экономика не может развиваться без сотрудничества. Если будет закрыта страна, это все будет, просто жопа! Ты мне, пожалуйста, больше не звони. Я тебе желаю, чтобы ты вышел живым и здоровым. Но у нас просто диаметрально противоположная точка зрения. Ты просто не понимаешь масштаб. Это вершина той коррупции, которая творится, — вас туда послать.

— (мужчина) Коррупции на всей планете, да?

— (женщина) Нет, в нашей конкретно стране! Это вершина айсберга, итог, который уже обратно не отмотать, к сожалению. Честно тебе скажу, если бы у меня были свободные бабки, я бы с удовольствием отсюда уехала, потому что ничего хорошего здесь больше не будет. Пока будет эта власть, не будет ничего хорошего!

— (мужчина) Да будет, будет

— (женщина) Не будет! Начиная от судебной системы, в которой я восемь лет работаю. И за это время я столько видела говна, когда невиновных осуждали и другим до этого дела не было. И этот бардак, он не только, понимаешь меня, в судебной системе, он везде, он в головах. А разруха — это выбор, чтобы за тебя решали. И этот выбор сделали мы, просто промолчав. И самое интересное, даже если сейчас люди выйдут, ничего не поменяется…

— (мужчина) А что ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы твой город бомбили? И чтобы к тебе домой приходили?

— (женщина) Я хочу, чтобы никого не убивали! У нас там тоже родственники есть. И родственники эти живут под Киевом. Под тем Киевом, который сейчас бомбят, в осаде держат. И у тебя есть там родственники, ты вообще знаешь о их судьбе?.

— (мужчина) Следи за тем, что говоришь, ты когда на эмоциях, говоришь лишнее.

— (женщина) Я отвечаю за свои слова.

— (мужчина) Нет, за твои слова будут другие отвечать, невиноватые.

— (женщина) Невиноватых в этой ситуации нет!

Разговор номер 2 (двое мужчин). Военные РФ в шоке от потерь

— Вась, да не могу тебе сказать где мы.. Но около Киева.

— Ну понятно.

— Так вы чего идете на них что ли?

— Кого, Вась? Да мы тут каждый день с ними п**дошимся.

— Вась, ты аккуратнее будь, баба тут вообще места себе не находит.

— Я здесь сам думаю, че вы там как. Позавчера два раза в наступление ходили, прям в логово заехали. Просто разом три человека сняли у нас, на***… Технику взрывают, пацаны гибнут молодые. Вот каждый день. Прикинь, тут просто минометы взрываются, ты в окопе и просто осколки летят. Осколками пацанов очень много убило. Сюда приезжаешь, прямо все достаешь, все, жмур, двухсотый.

— Офигеть…

— Там пацаны молодые, по 19 по 20 лет. У меня же вот позавчера тут второй день рождения был, прикинь.

— Как?

— Ну вот так вот. В наступление поехали на БМП, я на наводчике сидел. Мне короче в люк с пулемета дали, у меня люк заклинило. Наполовину открыл, он в ров заехал, и все, мы встали, прикинь. И я смотрю, вот они, с РПГ бегут. Я выпрыгнул еле-еле, 20-30 метров отбежал… И все, прикинь, прямо вот с РПГ вдруг бах! Башня, прикинь, как сковородка просто взлетела.

— Что ты такое говоришь, вообще прям жесть.

— Второй день рождения. Я в сутки сплю шесть часов, все. Столько пацанов уже погибло. И прикинь, ты просто уносишь их готовых и все. А им по 19, по 20 лет.

— Охренеть… Да тебе то сколько лет тоже…

— Честно, да тут пи*да просто. Все.У нас вот в один день тут четыре двухсотых. Двухсотый — это все, труп.

— Да я в курсе.

— Трехсотый — раненый. Трехсотых тут вообще каждый день. А когда мы сюда переехали, на второй день у нас просто пацану минометом ноги оторвало.

— Охренеть…

Читайте также: Жертвы Молоху – человеческая цена войны для России

— Позавчера у пацана осколком просто полголовы снесло. Пацан моложе меня, 20 лет ему.

— Вообще жесть…

— Тут в натуре никто никого не жалеет. Столько техники убитой, просто все.

— Ты там новости смотри почаще.

— Да мы смотрим.

— Че там Путин вообще не шевелится, да?

— Не знаю, да уроды вонючие.

Разговор 3 (мужчина и женщина). Российские военные бухают, потому что боятся

— Мы тут бухаем короче каждый день.

— Да, он там и говорил, что вы там бухаете.

— Я тебя люблю короче.

— Я тебя тоже люблю! Ты давай там держись, крепись! Если вы там пьете, вы что, не боитесь ничего?

— Боимся.

Разговор 4 (несколько мужчин). Солдаты хоронят своих за свой счет

— Вкратце ситуация такая, что нам похороны двух наших ребят обходятся, мы посчитали, в 200 тысяч. У нас нет таких денег. Но я так понимаю, что Росгвардия, ну руководство, ничего.. отмораживается.

— Да, я к тому, что слыш, если есть возможность куда-то туда выше достучаться, то давай… Ну типа, эй, ребята!

— Так воевать я еб*л. Просто идешь как мясо, бл*** и тебе не дают ничего сделать. Это просто конченные, бл***, руководство конченное. Я вообще не знаю, зачем нужно затеивать было тогда такую спецоперацию..

— Они на себя ответственность, я так понял, не берут.

— Да, не берут.

— То, что пацанов разорвало, им по***. Я просто поэтому в а**е. Слов нет других, мужики.

Разговор 5 (мужчина и женщина). «В Сирии даже такого не было»

— (женский голос) А у нас сахар пропадает из магазинов.

— (мужчина) Ну потому что люди еб****е на***, скупают.

— Да, да, сахар, мука, макароны, соль… Короче уже все скупают… А теперь послушай меня, это просто временные трудности, через которые мы должны пройти. Если бог дал так, значит так и должно быть. Понятно?

— Но я переживаю совсем за другое, каждый день я просыпаюсь с такой радостью, что я проснулся. В Сирии такого даже не было, понимаешь?

— Да, я понимаю, что тебе тяжело… Но я жду тебя дома.

— Я мечтаю, что все будет нормально. Я дома, ты дома. И малыш тоже дома. Будем по выходным к теще ездить, в отпуск наконец…

— Скоро.

— Сказали, что нас через две недели менять будут, две недели как заехали туда.

Читайте также: Путин — главный враг русского человека

Разговор 6. Россияне бегут от ВСУ и считают себя «позорными крысами»

— Нас короче тоже разъ***** очень сильно. 126 была у нас здесь, 20-я армия, 205-ю тоже потрепало. Были такие слухи, что их вывели уже, или собираются выводить из-за потерь. Уже там потери пи**** просто, очень большие. Тоже ведь ни у кого желания неу воевать, боевой дух ни к черту. Это все из-за командования. Командования никакого, бл***, понимаешь. Никто даже команд не знает. Никто не понимает, какая у нас цель, задача. Первые десять дней мы вообще как крысы бегали. Настолько бл*** стыдно, позорно. Мы поехали к Николаеву, еб***** бл*** село, уже боевые колонны выстроились. И наши там ху***т, мажут, а потом все на*** сворачиваются, давайте, съе*****. И они в ответку начали ху****.

— Ну а че ты хотел.

— Только успевали съе******. Это пи*да просто.

— Я ж тебе говорю, че ты хотел. Это вы только вышли на войну, а они уже восемь лет еб****тся. Умирают пацаны. И некому их забрать сейчас. Короче, страшно, очень страшно.

— Ты не геройствуй, будь с головой. И куда ты идешь, под ноги смотри. Не ошивайся в левых местах.

— И прикинь, вчера ехали, ехали, видим, что мы по той же дороге едем, как назад возвращаться, думали, все, съе******, такой настрой был, а потом обломались.

Разговор 7. Российские военные — о том, как грабили магазин.

— (мужчина) Ты пила абсент когда-нибудь?

— (женщина) Нет.

— Он оказывается семьдесят градусов на х**. Еба**л вчера его, не знал, что его так нельзя пить на х**.

— Молодой человек, а вы где, извиняюсь, на курорте?

— Да мы вчера ездили, кароче, грабили магазин… там пиво, х**ни набрали.

— Вы это… у местных еду отбираете?

— Местных тут никого нет. Они все где-то в Польше. По деревням бабушки-дедушки… два-три человека. Так страшно становится на х**. Дома разгромлены. Ты прикинь. Вот он родился на х**, ну когда Велика Отечественная была, он еще маленький был, а вот это вот бл*** в послевоенное время вот эта вся х**ня. И прикинь вот на старости лет опять эта х**ня на голову свалилась…

Разговор 8. Россияне массово хотят домой

— Как ты там?

— Сегодня десантников 900 человек было в полку. 300 осталось.

-— Их обратно не вывозят?

—Только на автобусах с красными крестами. Мы не в Крыму если че. Мне кажется, дело к концу движется. Либо с завтрашнего дня ровнять начнем всех подряд — эти города е****е на *** Либо все домой на ***. Мы сами вчера почти в котел не попали. Еле успели назад выйти…

— Вас вообще ничем не кормят, да?

— По помойкам роемся. Как долбо*** патроны ищем себе. Часть воинскую тут захватили и ее разграбили бл***. Разжились…

— А с собой че — ничего не давали?

— Мы приехали бл***, четыре рожка — это очень мало. Пулеметчики вообще на х*** пустые приехали. Лазили по разбитой технике, искали что-то. БМП стояло на*** Турецкая ракета залетела на *** прямо в открытый люк на ***. Я полез на эту БМП — й** твою мать… Там е**ть фарш лежит на***. Мозги вживую в первый раз увидел…. Насмотрелся на***, и наделался нах** тоже. хорош, домой хочу. Никаких 53 доллара в сутки, двойной оклад на*** не интересен уже вообще.

Разговор 9. Российские военные к себе относятся как к фашистам

— Кирилл, слушай, а вот это пропаганда, то что там говорят? Что на самом деле? Как люди относятся?

— Ну, мы все к себе относимся как к фашистам, как к оккупантам. Мы не правы в этом конфликте. Это не наш конфликт. То есть мы против кого? Мы не видим здесь нацистов. Мы разговариваем с местными, А они говорят: да вы что, нас никогда в жизни не бомбили.

Обозы нам ни с водой, ни с едой, ни с сигаретами не приходят нифига.

— А как вы выживаете?

— То, что в погребах есть. Мародерствуем, че…

— Много кто из вас уже погиб?

— Ну, у меня немного, 30% из моей прошлой роты. И почти вся техника. Осталось 4 машины из 16.

И моя рота сложила оружие, сказали: ребята, мы туда больше не пойдем.

— В смысле сложила оружие? Вы сдались или отказались?

— Да. Отказались идти, сказали, мы больше не будем воевать.

У меня у парнишки, который ездил на БМП, его джавелин… он сейчас без ног в России.

Разговор 10. Наши танкисты, трое — изнасиловали 14-летнюю и ее мать

— Очень много беспредела здесь творится…

— Со стороны наших — получается?

— Со стороны наших. Наши очень, как сказать, твари. Наши танкисты, трое, изнасиловали 14-летнюю и ее мать. Вообще в военное время немножко другой устав…положено их как сказать… по расстрел…И никто ниче слово за это не скажет. Ну, у нас командир бригады очень гуманно с ними поступил: просто поставил их на перекресток, где всегда бомбят. Таких очень много случаев.

Мародерства очень много. Идет зачистка. У нас ребята много кто забирает из домов. Дом смотрят: забирают украшения, забирают все драгоценное. Дошло до того, что у нас командир роты квадроцикл разгружает в технику. Разбирает и в технику загружает. Приедет — соберет.

— Местные, получается, теперь ненавидят нас?

— Да мы сами себя ненавидим. Они пока в выигрышных во всех ситуациях. У них все пристрелено. С миномета, если он не пристрелен, с него очень трудно попадать. А они фигачат так, что прямо четко ложат. Они нас выигрывают по всем направлениям. Пока что они ведут…. Они ждали, пока мы пройдем. А мы прошли, они поставили нам дамбу, которую мы не можем пройти. В реку мы уперлись. А за рекой еще одна деревня. Две деревни рекой ограждены. И все — сзади нам пути отхода перекрыли.

Перекрыли пути доступа. Перекрыли нам еду, воду, снабжение, снаряды — все. Взяли нас в кольцо и спокойно сидят. А мы не можем ни назад, ни вперед.

— А снаряды-то есть у вас, эта, безопаска?

— Ниче у нас нет, отец Александр. Какие снаряды, у нас уда заканчивается, мы не знаем, че делать.

Предыдущая статьяСредняя зарплата в Татарстане за месяц упала на 15 тысяч рублей
Следующая статьяПермские власти признали смерть 20-летнего рядового