После публичного конфликта Пригожина с Минобороны, ведомство фактически монополизировало отправку на фронт осужденных, а набор в «Шторм Z» стал массовым.
Излюбленный прием в путинской системе – менять правила на ходу или задним числом. Это касается любых сфер, например, пенсионной реформы, которую запустили вопреки всем предвыборным обещаниям Владимира Владимировича образца 2018 года. Это, безусловно, касается и других обещаний президента – что политические репрессии больше не должны повторяться в истории России, что для спецоперации не понадобится никакая мобилизация, затем, что «частичная мобилизация» коснется только резервистов, и т. д.
Понятно, что Минобороны и командование не рассматривает человеческий ресурс как ценность. Но, после разгрома всяких элитных подразделений еще на первом этапе войны, основной пробивной силой России на фронте стали части, сформированные из заключенных. Сначала Бахмут почти десять месяцев брали зэки Пригожина, затем, когда ЧВК «Вагнер» похоронил себя неудачным мятежом, в мясные штурмы пошли отряды «Шторм Z», а затем и «Шторм V». Казалось бы, в чем разница, сколько уже насмотрелись на эти буквы, никто до сих пор толком не знает, что они на самом деле значат. Однако между урками Пригожина, Z- и V-штурмовиками есть существенные отличия – как раз в том, что им пообещали за участие в боевых действиях, и эти отличия разобрала «Русская служба Би-би-си».
Продлен без соглашения сторон
Набирать осужденных в исправительных колониях начал главный «вагнеровец» – еще летом 2022 года. Мы помним эти видео, где «мужчина, похожий на Пригожина» лично рассказывает об условиях отправки на войну перед строем заключенных. Невероятно, но сам бывший урка оказался куда честнее, «по понятиям», чем ведомство Шойгу. Перед отвоевавшими наемниками из уголовников действительно выполнялись обязательства – на передовой их держали полгода, и хотя многие не дожили до этого, но по окончанию контракта бойцы ЧВК «Вагнер» отправлялись домой с помилованием и неплохими выплатами. То, что там, в мирной жизни, они быстро возвращались к криминалу, а истории о том, как «бывший наемник ЧВК «Вагнер» зарезал своего собутыльника» стали классикой региональных новостей – это уже другой вопрос.
Кремль этой вербовке не мешал, хотя уголовную статью о наемничестве из УК РФ никто не убирал. Более того, вернувшихся с фронта зэков объявляли героями, приглашали в школы и на публичные мероприятия. В октябре 2022 года «добровольцев», к которым причисляли и всех «вагнеровцев», приравняли в правах к контрактникам.
По мере нарастания конфликта между Пригожиным и Минобороны, ведомство Шойгу через свои каналы постепенно отстранило ЧВК «Вагнер» от набора заключенных и принялось агитировать их само. Теперь уже осужденных формировали в спецроты с общим названием «Шторм Z», которые приписывали к разным воинским формированиям.
Штурмовикам, видимо, изначально обещали тот же «социальный пакет», что и пригожинским боевым уркам. Об этом говорят многочисленные видеообращения, которые посыпались в паблики, после того, как Минобороны кинуло «Шторм Z»:
«Владимир Владимирович, когда нас приглашали участвовать в формированиях, нам обещали полные социальные гарантии наравне со всеми участниками СВО. А по факту мы не получили зарплат, мы не можем получить выплаты за ранения, за участие в боевых действиях».
Из разговоров в чатах родственников бойцов «Шторм Z» можно сделать вывод, что набор в эти спецроты фактически прекратился с августа 2023 года. А с сентября заключенных стали записывать в подразделения с новым названием – «Шторм V». А V-штурмовики, как оказалось, служат уже совсем на других условиях: срок контракта уже не шесть месяцев, а год, но и по его истечению домой вернуться нельзя – он будет продлен автоматически. По факту, заключенные оказались в положении мобилизованных и контрактников, срок службы которых пришелся на начало вторжения – теперь их контракты на время действия мобилизации продлеваются до конца СВО (из-за чего сейчас и ропщут жены мобилизованных).
Безусловная неволя
Еще с начала пригожинской вербовки многие правозащитники задавались вопросом, каким образом будет проходить обещанное освобождение отвоевавших заключенных, особенно, осужденных по тяжким статьям с многолетними сроками. Потом выяснилось, что Владимир Путин подписал ряд засекреченных указов «О помиловании» еще в сентябре 2022 года, то есть многие осужденные попали на фронт по факту уже «свободными» гражданами.
С появлением «Шторм V» схема поменялась в корне: по словам одной из женщин из Забайкалья, муж которой попал в штурмовики из заключения, в военкомате ей пообещали, что когда-то в будущем помилование «все-таки может произойти», но формально с зоны осужденного выпустили на фронт «по условно-досрочному освобождению».
С юридической точки зрения процедуру, по которой заключенных теперь выпускают из тюрем, называть «условно-досрочным освобождением» нельзя. Вопрос об УДО решается в суде – таким образом законодательная норма позволяет «волю» для тех, в отношении которых суд приходит к выводу, что для исправления уже не нужно оставаться в колонии.
В отношении тех заключенных, которые пожелали поехать на фронт, применяется норма об «условном освобождении». Она появилась в законодательстве совсем недавно – закон авторства депутата Павла Крашенинникова и сенатора Андрея Клишаса Госдума спешно приняла в июне 2023 года.
Разумеется, эта поспешная законодательная липа сродни путинскому «группа [ЧВК «Вагнер»] есть, но юридически не существует». Кремль и полностью подконтрольные ему палаты российского парламента очень тщательно пытаются изображать правовое государство. С другой стороны, закон отсек от фронта осужденных по «экстремистским» и «террористическим» статьям, то есть заведомых неблагонадежных элементов и перебежчиков.
Суд для означенного условного освобождения, в отличие от процедуры УДО, вообще не требуется: вопрос, по сути, решают колония и военкомат региона, где человек подписывает контракт. Для этого достаточно лишь обращения самого заключенного. Не требуется в этом процессе и участие президента России, которому раньше приходилось лично подписывать указы о помиловании заключенных. На фоне нарастающей волны криминала от бывших наемников-уголовников Владимир Владимирович хочет остаться чистеньким. Ибо зачем ему вопросы, почему он помиловал Владислава Канюса, который несколько часов убивал свою девушку, получил 17 лет «строгача», но не провел в колонии и полугода, а уже в сентябре 2023 года вернулся с фронта и разгуливал по родному городу на виду у родственников своей жертвы.
Впрочем, два этих минуса – бессрочный контракт и «недоосвобождение» – пока для бойцов «Шторм V» подслащивают пряником денежного довольствия «как у военных». Правда, шансы его получить у бойцов все те же – «каждое боевое задание это как заново родился. Шансов выжить где-то 25%».
Потери среди новых штурмовиков тоже доподлинно неизвестны. В отличие от Пригожина, который мог собрать и уложить десятки погибших «вагнеровцев» на одной поляне, чтобы прокричать на камеру очередную тираду обиды и проклятий Шойгу, военные неохотно эвакуируют тела убитых бойцов «Шторм V». Зачем?
Не питают надежд на возвращение и сами «контрактники» из зоны:
«Если контракт сейчас подписываешь, будь готов умереть, старик. Это раньше как-то еще проскакивали. Полгода можно пропетлять. А до конца войны никакого фарта не хватит».
