В делах об обжаловании заключений ВВК гарнизонные суды практически никогда не подвергают сомнению аргументы военных врачей.
Осенняя мобилизация многими российскими резервистами изначально воспринималась как нечто вроде взрослой игры в «Зарницу» или турпоход «с мужиками» – вдали от жен, работ, опостылевшего быта. Несерьезная организация, когда мобилизованные маялись и пьянствовали под воротами воинских частей, неготовых к пополнению, породила стойкие мифы о том, что сорокалетних «кузьмичей» отправят в тыл или на вторую-третью линию, где им почти ничего не грозит, пока на передовой будут воевать какие-то настоящие солдаты.
Другой миф – что государство намерено честно выплатить те баснословные суммы, которые пообещало за участие или ранение, и что из всего этого движения можно будет «соскочить», когда закончится краткосрочный контракт. Очень скоро призванные мужчины убедились, что двери военкоматов навсегда отсекают их от прежней жизни, и даже получив ранение или увечье, они обречены вечно вращаться в сансаре Минобороны РФ. Как военно-врачебные комиссии возвращают на фронт окосевших и охромевших, и почему гарнизонные суды завалены исками к госпиталям, разобрала «Вёрстка».
Вредительство или разгильдяйство
Военно-врачебные комиссии (ВВК) формируются на базе военных госпиталей, и их задача – определить категорию годности военнослужащего. Очевидно, что задача эта потоковая, при этом в отличие от какого-нибудь гражданского терапевта, который заинтересован в выздоровлении обратившегося пациента, членам комиссии безразлично дальнейшее здоровье и самочувствие обследуемых.
Руководительница «Союза комитетов солдатских матерей» Валентина Мельникова утверждает, что жалобы на военно-врачебные комиссии были всегда, но из-за мобилизации стали гораздо заметнее. По данным журналистов, как минимум 93 военнослужащих попытались обжаловать решения ВВК в гарнизонных судах. Больше половины жалоб на военно-врачебные комиссии поступили в суды весной и летом 2023 года.
Бывший военный хирург Максим Мироманов утверждает, что ВВК всегда предвзято относились к установлению категории годности:
«Госпитали подчиняются генеральному штабу и делают так, как им скажут. Еще до 2022 года в госпиталях была установка – лечим, немного реабилитируем и отправляем обратно. Конечно, если есть явная инвалидизация, то человека комиссуют, но если она косвенная, военнослужащего возвращали на службу».
Мироманов уверен, что сейчас установки госпиталям только ужесточились, так как армии нужны люди.
Мельникова считает иначе, что ВВК действуют самостоятельно:
«Они руководствуются медицинскими критериями, но очень часто бывает разгильдяйство при оформлении эпикриза, поэтому происходит завышение категории, но не намеренное».
Юрист Максим Гребенюк отмечает, что комиссии оценивают не степень тяжести ранения, а то, как восстановился организм.
«Основная функция ног сохранилась»
Военнослужащий Алексей Зайцев в ноябре 2022 года получил на фронте минно-взрывную травму. После лечения в военных госпиталях мужчина прошел обследование в частных клиниках, в ходе которых были обнаружены осколки в ногах и дегенеративно-дистрофические изменения коленных суставов. В феврале 2023 года военно-врачебная комиссия филиала госпиталя № 1602 в Новочеркасске обследовала Зайцева, подтвердила выводы частных клиник, но тем не менее пришла к выводу, что мужчина может случить, так как «основная функция его ног – способность к движению – сохранилась». Зайцев обратился в Новочеркасский гарнизонный военный суд, но решение комиссии осталось в силе.
Мобилизованному Рамилю Жолмуханбетову с осколком в голове (что классифицируется как тяжелое увечье) ВВК волгоградского госпиталя №413 установила категорию «А», то есть полностью годен. Судья гарнизонного суда, рассматривавший иск, в котором мужчина указал, что нуждается в операции, согласился с нейрохирургом и травматологом, что срочной необходимости в удалении осколка нет – «не произошло проникновения в полость головного мозга».
Военнослужащему Ильназу Хабибрахманову военно-врачебная комиссия самарского госпиталя № 426 поставила категорию годности «А». Несмотря на окончание контракта, командир воинской части отказался увольнять Хабибрахманова. Пока мужчина дожидался заседания гарнизонного суда, чтобы обжаловать заключение ВВК, его убили на фронте.
Таких примеров десятки. Суды почти никогда не становятся на сторону военнослужащих, а диагнозы, полученные в частных клиниках, считают недостаточными для понижения категории. Вопрос «как обжаловать заключение ВВК» – один из самых «популярных» в тематических чатах, где общаются родственники мобилизованных. При этом адвокат Гребенюк считает, что судиться в большинстве случаев бессмысленно: «нельзя выиграть суд только потому, что вам не нравится решение комиссии».
Битва за выплаты
Военнослужащим, пострадавшим в ходе боевых действий, приходится судиться не только за категорию годности, но и за выплаты. Ранения и травмы, за которые положена компенсация, перечислены в списке еще от 1998 года. Справку №100, являющуюся основанием для выплаты, выдают военные госпитали. Точнее – не выдают.
Как минимум 27 исков насчитали журналисты, в которых оспаривался отказ врачей в выдаче такой справки. Среди наиболее злостных «уклонистов» – госпиталь №1602 в Ростове-на-Дону (эх, не то здание захватывал Пригожин), №412 во Владикавказе, №413 в Волгограде, №419 в Краснодаре, №428 в Саратове, №1472 в Севастополе, №1672 в Санкт-Петербурге.
Несколько заявлений были в итоге отозваны. В суде военнослужащие рассказали, что, узнав о жалобе, госпитали согласились оформить справки. Все остальные иски суды отклонили, встав на сторону военных врачей. В начале 2023 года военная прокуратура Центрального военного округа провела проверку ростовского госпиталя и признала, что врачи затягивали с выдачей справок.
С другой стороны, чиновники из Минобороны и комиссары в военкоматах «теряют» драгоценные документы и путают данные, всячески затягивая процесс. И хотя Мироманов считает, что волокита не связана с какими-то особыми «установками» властей, а происходит просто из-за неповоротливости бюрократии, военнослужащим и их родным, которые обивают пороги госпиталей и военкоматов, от этого не легче.
Выдача справок – так же популярная тема в чатах жен мобилизованных. Да и порой сами военнослужащие ведут целые блоги, как например старшина Василий Салтыков из Кемеровской области, воевавший в «Ахмате», теперь описывает свои «сражения» с чиновниками. Путинские 3 миллиона за минно-взрывную травму он получил относительно быстро, а обещанные региональными властями 200 тысяч ему начислять отказались.
Возможно, Мироманов и прав, и все дело в извечном крючкотворстве и лени российских чиновников, но есть подозрение, что бюджеты субъектов уже попросту не выдерживают нагрузку. В таких случаях проще дождаться пока проблема решится сама собой – признать годным калеку и снова отправить на фронт, дожидаясь его гибели.
