Специалистов не хватает, а студентов вузов и колледжей отправляют на промышленные предприятия вместо мобилизованных резервистов.
Год спецоперации* прошелся по всем сферам – от колоссальных военных потерь России до краха автомобильной промышленности и обвала рынков недвижимости. Негативные последствия ощутили на себе 67% предпринимателей и компаний. Российский IT-сектор, который до начала 2022 чувствовал себя прекрасно и переваривал валютные миллионы, фактически схлопнулся, потерял инвестиционную привлекательность, а за ней – и рабочие места.
*Специальная операция, согласно Википедии, отличается от обычных военных операций по целям (разведка, саботаж, подрывная деятельность и тому подобное) и методам (повышенная секретность и скрытность). Военные спецоперации, как правило, проводятся силами специального назначения (разведывательными, диверсионными и так далее).
Вооруженные силы РФ применяют на Украине артиллерию, танки, авиацию, ракетное оружие, регулярные армейские части и т.д. Таким образом, боевые действия на украинской территории нельзя назвать термином «специальная военная операция», поэтому наша редакция приняла решение называть происходящее войной.
Спад также коснулся не только творческих профессий, рекламного и видеорынка, но и самых простых звеньев – курьеров, водителей, производственных работников. С одной стороны сотни квалифицированных специалистов покинули страну, с другой – значительная часть обслуживающего персонала теперь сидит в окопах после осенней мобилизации. Что случилось с российским рынком труда в 2022 году, и какие отрасли «поплыли», разобрали «Важные истории» на основе данных крупнейшей онлайн-платформы по поиску работы и сотрудников HeadHunter.
Лебедь, рак и щука
В тройку наиболее пострадавших сфер вошла IT-отрасль: в ней негативные последствия войны ощутили на себе 75% компаний. Именно этот сектор показал самое масштабное снижение количества вакансий – в среднем на 17% меньше за минувший год по сравнению с предыдущим. Самый резкий спад пришелся на первые месяцы после начала вторжения на Украину: в апреле количество вакансий снизилось на четверть, хотя обычно этот месяц считается «высоким сезоном».
С рынка ушли множество компаний, в том числе такие гиганты отрасли, как Oracle и EPAM. Часть фирм переместились за рубеж целыми офисами, так как не смогли бы работать в России из-за санкций. IT-шники – это представители «перелетного» среднего класса: доходы позволяют им легко релоцироваться и встраиваться в экономики других стран, а в отечестве их не держит ни цех с монументальным станочным оборудованием, ни арендуемое (как правило) жилье в «человейниках».
Немногие же оставшиеся в России компании окуклились: если в 2021 в секторе был огромный рост зарплат, то в 2022 всё заморозилось. Как характеризует настроения основатель рекрутингового агентства NEW.HR Кира Кузьменко: «Какое повышение зарплаты? Просто все сидим и молимся, чтобы не уволили».
Осенняя мобилизация только подхлестнула белого айтишного лебедя поскорее ретироваться из страны – хотя бы в близлежащие Грузию, Армению, Казахстан. Из России ушли и инвесторы в местные стартапы, а самыми «глобальными» разработками в сфере стали псевдооборонные – системы слежения за гражданами и поиска крамольного контента, «Вепрь» и «Окулус» Роскомнадзора. Но привлечь хороших айтишников туда сложно: специалисты уровня «сеньор» или даже «мидл» постарались покинуть РФ, так как им проще найти работу за рубежом, а джуниоры скорее делают белый шум, чем статистику рекрутинга в IT.
Зато в гору пополз пиксельный рак. Еще в 2014 году Владимир Путин назвал военных одной из трех главных профессий в России, наряду с учителями и врачами. С началом спецоперации* военные оказались для государства самой востребованной профессией: еще до официального объявления мобилизации на сайтах по поиску работы появились тысячи вакансий о наборе военнослужащих по контракту, а всего за год было опубликовано в два раза больше военных вакансий.
На первом месте по величине прироста оказалась Ростовская область: там было размещено в 65 раз больше вакансий «от военкоматов» в 2022 году, чем в предыдущем.
Более того, милитаризация породила спрос на военную бюрократию – резко потребовались специалисты по воинскому учету. С 21 сентября до конца 2022 года появилось 500 подобных предложений, тогда как за весь 2021 год их было опубликовано всего 145.
Ужесточение медийного поля, фактически, ограничение свободы слова и мысли привело к тому, что на глубину ушли представители творческих профессий. Кинопродюссер Владислав Пастернак отметил, что в российском кино наблюдается кадровый голод: «Уехало до 80% ярких операторов, режиссеров, сценаристов».
После кино в списке самых пострадавших профессий – переводчики, маркетологи и пиарщики. И даже журналистика просела по вакансиям на 12%: а кому хочется вдруг оказаться «иноагентом» за крамолу слишком неопытного сотрудника.
Отрицательный рост
На первый взгляд, увеличение потребности в специалистах может свидетельствовать о развитии какой-либо отрасли. Например, на фоне войны увеличили наем нефтегазовая и добывающая отрасли, энергетика, машиностроение и государственные организации.
Но это как раз показатель пресловутого «отрицательного роста». Вышеперечисленные отрасли представлены, как правило, государственными предприятиями или предприятиями, построенными по классической схеме, с отделом кадров, которые в том числе ответственны и за раздачу повесток и «надзор» за военнообязанными – то есть по сути, оптовую отправку их в учебно-тренировочные лагеря. Поэтому увеличение вакансий, в первую очередь рабочих специальностей, «синих воротничков», связано с тем, что компаниям нужно оперативно заменять мобилизованных сотрудников.
При этом количество активных резюме, наоборот, сокращается. В январе прошлого года на одно место из добывающей отрасли претендовало три соискателя, то в январе нынешнего – уже один. К тому же в отрасли наблюдается снижение предлагаемой зарплаты, что также усложняет подбор персонала. Сравнивая ситуацию с прошлым годом, 58% рекрутеров отметили, что нанимать новых людей стало труднее.
Кадровики готовы брать сотрудников без опыта, в том числе, несовершеннолетних, студентов, или же людей старшего возраста – 45-50 лет, которые ранее оказывались обычно «за бортом» конкурентной борьбы за рабочие места.
К примеру, губернатор Кузбасса Сергей Цивилев заявил, что студенты, заняв места мобилизованных земляков, таким образом, получат оплачиваемую практику и помогут предприятиям сохранить темпы производства.
Еще одна сторона – снижение гендерной дискриминации, приглашение женщин на традиционно мужские профессии. Эксперт по рынку труда Наталья Данина приводит цифры: «В целом по рынку труда доля предложений для женщин [после начала мобилизации] выросла на 4 процентных пункта, спрос на женский труд вырос в 75% профессиональных групп». В сфере безопасности в октябре 2022 года каждое четвертое приглашение было направлено женщине, в автомобильном бизнесе – каждое десятое.
Под угрозой кадрового голода оказались и технологичные отрасли, например, дефицит инженерно-технических кадров и работников в российском авиапроме составляет 14 тысяч человек. Уж эти «потери» не восполнить за счет старшеклассников и пенсионеров.
В целом, трудовая армия России в рамках экономики «спецмер» всё больше превращается в этакий фольксштурм. Ее бойцы – юные хунвэйбины из вузов и колледжей, утомленные бесперспективные «отставники» и кинематографические укладчицы рельсов с молотом наперевес из милого сердцам наших властителей советского прошлого.
