В 2022-м году общая стоимость хлопка, собранного в Узбекистане на экспорт, равнялась 1,6 млрд долларов, по него занято около четверти всех пахотных земель в стране.
Международные санкции определенно не убили экономику России, и определенно можно сказать, что российская оборонная промышленность после некоторого шока 2022 года действительно возвращается к росту. В большей части это, конечно, рост далеко не качественный, а сугубо количественный, для которого задействуются все теневые механизмы обхода ограничений или получения не столь современных комплектующих, но хотя бы доступных. И кроме электроники и каких-либо узлов, иногда подсанкционным оказывается сырье «двойного назначения».
Нитроцеллюлозу, из которой изготавливают бездымный порох, используемый в артиллерийских снарядах и патронах, и другие взрывчатые вещества, получают из обычного хлопка – ничего лучше пока не придумали. А хлопок, если вспомнить учебник географии, растят и собирают в Средней Азии (из ближнего зарубежья). Для сравнительного небольшого Узбекистана, эта культура – ведущая в сельском хозяйстве: чтобы не пропал урожай, его нужно собирать максимально быстро, для чего используют даже детский и принудительный труд. Такой подход тем более отметает всякие санкции, и если ранее безобидный хлопок шел на одежду и белье, то теперь его скупают российские пороховые заводы. Почему Узбекистан не гнушается обеспечивать российскую оборонку, несмотря на возможное международное порицание, разобрала «Русская служба Би-би-си».
Заводы и контракты
Узбекистан, как и почти все постсоветские республики в регионе, не избежал среднеазиатского тоталитаризма – с культом вождя (отца нации и т. п.). И даже после смерти Ислама Каримова страна сохранила систему, схожую с советской: государство много лет контролировало индустрию и сейчас остается ключевым игроком на рынке хлопка, владеет большей частью пахотных земель и отслеживает сбор урожая.
Из-за специфики климатических условий, когда в Узбекистане созревает хлопок, на поля для сбора урожая одновременно выходит до двух миллионов человек (это одна восьмая населения страны) – согласно международной организации труда, это самая многочисленная сезонная мобилизация в мире. Годами для этого использовался принудительный труд, в том числе детский. И если западные бренды, например, Adidas, Puma, H&M, начали отказываться от сотрудничества с Узбекистаном, то российские оборонные предприятия далеки от изнеженной этики.
Люди собирают хлопок-сырец – необработанные волокна хлопка с примесями. При обработке его очищают, чтобы получить хлопковую целлюлозу – сырье, которое можно использовать как в гражданской, так и в оборонной промышленности. Целлюлоза внесена в санкционные списки Европейского союза – этот товар можно ввозить в Россию только в том случае, если он не предназначается для военных нужд.
Тем не менее, еще в 2020 году Госкомоборонпром Узбекистана подписал соглашение с Казанским пороховым заводом: Россия обязалась поставлять в страну порох и наладить в стране его собственное производство, а Узбекистан, в свою очередь, взял обязательства поставлять РФ хлопковую целлюлозу.
После начала войны завод расширил производство. В 2022 году и в начале 2023-го завод закупил у Ферганского химического завода 1225 тонн хлопковой целлюлозы на 2,1 млн долларов – это почти в 25 раз больше, чем в 2019 году.
Ферганский завод поставлял хлопковую целлюлозу и на другие российские пороховые заводы. В 2022 году 26 тонн отправились на Пермский пороховой завод за 48 тысяч долларов, а в 2023 году 79 тонн за 140 тысяч долларов через посредника поставлены в Алексин, где находится Алексинский химический комбинат, который также занимается производством пороха.
Еще один завод, который закупает хлопковую целлюлозу из Узбекистана, – Тамбовской пороховой завод, расположенный в городе Котовске. За первую половину 2022 года он расширил производство на 34%.
В 2022 году фирмы из Узбекистана поставили в Россию хлопковой целлюлозы на 5 млн долларов. А за первые девять месяцев 2023 года – уже на 8.7 млн долларов.
Государство, кластеры, фирмы и фермы
Еще в 2021 году стопроцентным учредителем Ферганского химического завода, согласно реестру юридических лиц Узбекистана, значился Национальный банк внешнеэкономической деятельности – крупнейший в стране банк, 100% акций которого принадлежит государству. Но в 2023 году завод вдруг перешел в частные руки, причем, уроженцев России – Рустама Муминова и Михаила Глухова.
Муминов, вероятно, контролирует и другую «пороховую» фирму – «RAW MATERIALS CELLULOSE», которая поставила как минимум 253 тонны сырья Тамбовскому пороховому заводу. А среди ее учредителей значится Лариса Уткина, которая зарегистрировала товарные знаки «Alliance Capital» и «Chemistry International» (входит в «Alliance Capital»). Штаб-квартира Alliance Capital расположена в Варшаве, а в отчете основная деятельность в Европейском союзе указана как строительство дорог, шоссе и мостов. В отчете указана и владелица компании – 43-летняя Виктория Бонковска, отчество которой – Рустамовна, а данные совпадают с данными москвички Виктории Рустамовны Муминовой. Схемы бывают прозрачные, и не очень.
С другой стороны, само выращивание хлопка в Узбекистане тоже не лишено «мутности». Фермеры испытывают значительное давление со стороны государства. С 2017 года в республике появился посредник между аграриями и властью, так называемые кластеры, которые скупают хлопок-сырец у фермеров и отправляют его на экспорт или внутренний рынок. К 2018 году кластеры контролировали около половины всех пахотных земель, занятых хлопком, при этом многие из них оказываются на деле банкротами, выступая всего лишь своего рода «прокладками» – какой с них спрос? Например, в Сырдарьинской области фермеры пытаются получить от кластера 52 млрд сом (порядка 4 млн долларов).
Процесс создания кластеров, по словам правозащитника Азимбая Атаниязов, отличался непрозрачностью, и предприятия оказывались в руках госслужащих или их приближенных, либо действовали с молчаливого согласия государства и при тесной связи с ним. При этом кластеры – опять же удобная схема для обхода санкций: если что, международные «упреки» можно спихнуть на бизнес, а не на попущение властей.
Структура при своей очевидности парадоксальному сочетанию непрозрачности и ясности напоминает систему, по которой в мир до сих пор вписывается Северная Корея, и как она добывает себе валюту в условиях почти полной изоляции. Однако Узбекистан – возможно российский обыватель об этом не догадывается – не такая уж маленькая и бедная на ресурсы страна, как кажется на карте. Например, по запасам золота она занимает четвертое место в мире.
Просто белое золото, отправляемое на черное дело, на тысячи снарядов, которые российская армия выпускает по Украине, оказывается куда оборотистей и выгоднее: санкции уводят в тень не только поставки товаров и сырья двойного назначения, но и финансовые потоки и бенефициаров, даже если они – целые государства.
