По меньшей мере, 86 членов семей из восьми стран расскажут в суде, как повлияла на их жизнь авиакатастрофа.
В понедельник, 6 сентября, возобновится уголовный процесс по делу сбитого на Донбассом малазийского боинга MH17. В течение трех недель слово будет предоставлено ближайшим родственникам погибших в авиакатастрофе, сообщает нидерландское издание AD.NL.
Некоторые из тех, кто будет выступать в суде, ждали этого момента давно, — говорит Сандер де Ланг из адвокатской конторы SAP Advocaten. Де Ланг — один из восьми юристов, которые оказывают помощь всем родственникам 298 жертв.
«У меня есть клиентка, которая ещё в прошлом году передала мне текст, который она хочет произнести. Таким образом через них говорят их погибшие родственники. Они озвучивают свои эмоции. Это очень важно для процесса проживания горя», — говорит де Ланг.
Родные жертв авиакатастрофы соберутся в отдельном зале суда, где будут находиться и специалисты по оказанию психологической помощи. Каждому выступающему выделено пятнадцать минут. Некоторые обратятся к суду из-за границы по видеосвязи в прямом эфире. Для этого они приедут в специально для этого предназначенное место, например, в посольство или в полицейский участок.
Семь лет спустя
Некоторые родные погибших отказались от права выступления в суде, им слишком страшно выносить свою боль на всеобщее обозрение. История Ярика ван де Мортеля (25 лет) навсегда будет связана с одной из самых знаковых фотографий, сделанных после крушения MH17. На ней представитель армии ДНР держит в руках детскую мягкую игрушку. Это была любимая обезьянка Милии, погибшей сестры Ярика. Милии было 11 лет, в самолете она летела вместе с отцом Ярика Йеруном (42 года) и мачехой Ярика Виннеке (45 лет).
«Бабушка сразу узнала эту игрушку на фотографии в одной из газет. Милия очень хотела взять с собой именно её. Обезьянка не влезала в чемодан, поэтому она взяла её в ручную кладь», — вспоминает Ярик. Он всё ещё помнит шок, который он испытал тогда от этой жуткой фотографии, но многое, что было тогда, стёрлось из памяти.
«Такое ощущение, что я как будто не совсем понимал, что происходит. Так много нужно было сделать, решить, каждый день были какие-то новости. Мне было 18, и я считал себя взрослым. Сейчас я понимаю, что я был ещё совсем ребенком», — говорит он.
Национальный день памяти
Семь лет спустя день гибели рейса MH17 в Нидерландах продолжает отмечаться на государственном уровне как день траура и скорби по погибшим. Ярику сейчас 25 лет, он живёт вместе со своей девушкой, стал отцом, его сыну 5 лет.
«До эпидемии я всегда приезжал к мемориалу памяти пассажиров MH17 под Амстердамом. Не для того, чтобы встретить там других родственников погибших — это не совсем для меня. Я предпочитаю справляться со всем самостоятельно. Просто я считаю, что таким образом я отдаю дань памяти моей семье и всем другим жертвам», — рассказывает Ярик.
В годовщину трагедии 17 июля он также посетил семейную могилу в Званенбурге — городе в провинции Северная Голландия, где после развода с его матерью стал жить его отец: «Мы положили красную розу на могилу для папы, белую для Виннеке и розовую для Милии».
У Ярика всегда были очень близкие отношения с отцом, даже после развода.
«Конечно, я стал видеться с отцом реже, потому что жил с мамой в Леувардене. Но мы часто созванивались. Тем летом отец хотел, чтобы я тоже поехал с ним в Малайзию — они отмечали годовщину свадьбы. Но я решил поехать на отдых с друзьями, я любил гулять, веселиться, в то время я был настоящим шалопаем. В понедельник перед их вылетом мы говорили по телефону и договорились в скором времени поехать в путешествие вдвоем».
Ярик молчал несколько лет и только сейчас решил поделиться своей историей с журналистами.
«Я не хотел никаких разговоров, никакого дополнительного шума, я отказался от помощи психолога. Ненавижу, когда кто-то меня начинает жалеть, и сейчас тоже. Я подумал: к черту всё это, я просто продолжаю жить, на автопилоте, у меня много занятий, я экстраверт, так что я просто жил. У меня родился сын, я пробовал учиться на факультете по международному бизнесу, много гулял и казалось, что всё идет нормально», — говорит парень.
Только спустя три года после трагедии ему пришлось признать, что это не работает: «Потом вдруг меня как будто отправили в нокаут, я просто не мог ничего делать, была жуткая усталость, мне было трудно дальше жить. Тогда я решил обратиться за помощью к психотерапевту.Она объяснила мне: грусть будет преследовать тебя всегда, ты должен принять это. И она сказала: ты единственный, кто может наладить твою жизнь, и тебе придется очень сильно для этого постараться».
Ярик отказался от права выступить с заявлением в суде.
«Я не хочу никого обидеть, потому что понимаю, что многим нужно докопаться до истины. И да, я тоже хочу, чтобы эти четверо оказались за решеткой, пожизненно, но у меня такое чувство, что это всё равно никогда не закончится, что это дело будет тянуться, и высокопоставленные люди, вероятно, никогда не понесут наказания. Я боюсь, что не совладаю с эмоциями, мне этого очень бы не хотелось», — объясняет он.
Из обломков самолёта MH17 были извлечены некоторые вещи погибших родственников Ярика. Они собраны в коробке в гостинной, и он время от времени их достаёт. Солнцезащитные очки, которые носил его отец Йерун, зарядное устройство для смартфона с наклейкой с именем Milia. Той черно-белой обезьянки, которая лежала в украинском поле, и которая стала известна всему миру, у Ярика нет — её положили в гроб Милии: «Она должна быть там, рядом с Милией», — говорит брат.
3 сентября РосИнформ писал о том, что Нидерланды просят жителей Курска и военных РФ помочь найти тех, кто сбил боинг MH17.
В феврале 2020 РосИнформ писал о том, что, согласно опросу Левада-центра, 55% россиян поддержат выплату компенсации в случае доказательства вины РФ сбитии боинга MH17.
16 октября 2020 года Россия вышла из консультационной группы по MH17 и обвинила в этом Гаагу.
