В интересное время живем: чтобы понять происходящее вокруг, нужно расшифровывать то, что о нем говорят. “Росинформ” и наши эксперты предлагают урок ликбеза.
В художественной литературе есть такие поджанры фантастики, как утопия и антиутопия. Первый — это про идеальный мир, в котором каждому человеку хорошо живется. Но книги об этом не пользуются популярностью, в отличие от антиутопических. Вот тут есть, где разгуляться фантазии — ведь речь о мирах и странах, где хотели построить идеальный мир, но что-то пошло не так.
Существует три лучших романа в этом жанре. В 1920 году появились “Мы” советского писателя Евгения Замятина, в 1931-м — “О дивный новый мир” Олдоса Хаксли, в 1949-м — книга “1984” Джорджа Оруэлла. Рекомендуем прочесть их, авторы удивительно пророчески описывают… нынешнюю российскую действительность. Ну, а если не хочется читать, существуют экранизации.
Политический новояз
Из всех антиутопистов самый известный, конечно, Оруэлл. Обратите внимание, герои его романа пользуются новым языком (новоязом), который придумала для них партия, и не задают лишних вопросов. Им внушают, например, что “война — это мир”, “свобода — это рабство”. Когда понятия размыты, тоталитарному режиму легче внушить гражданам “правильное мышление” и оградить их от т.н. мыслепреступлений, а по сути от критического мышления.
“Оруэлловский язык” очень хорошо ложится на наш богатый эвфемизмами* русский, но это не одно и то же.
* Эвфемизмы — это нейтральные слова или выражения, употребляемые вместо других, которые говорящий считает неприличными, грубыми или нетактичными. Например, “женщина в теле” вместо толстая, “летальный исход” вместо смерть. Вспомним и современный известный пример — путинское выражение “девушки с пониженной социальной ответственностью” вместо проституток.
Эвфемизации в России подвергаются все грани жизни человека. С ее помощью обыватели смягчают речь, чтобы уйти от конфликтов. Но представители власти и дипломаты пользуются именно оруэлловским языком, задача которого — скрыть правду, успокоить чью-то совесть, навесить ярлыки на условных врагов или назначить ими кого-либо.
— Уже в копилку можно собирать “крылатые выражения”, которые продуцируют первые лица страны. Очень меня поразило в 2008-м оруэлловское “принуждение к миру” грузин. Как звучит-то красиво, а ведь речь о войне. А отрицание независимости Украины с помощью “они полностью находятся под внешним управлением”? Из относительно свежих примеров — “пациент берлинской клиники”, когда речь заходит об оппозиционере Алексее Навальном, — отмечает советский и российский лингвист, доктор филологических наук и академик РАН Владимир Алпатов.
Внедрению оруэлловских понятий в нашу жизнь способствуют СМИ. Один из характерных примеров рождения политического новояза в нашей стране — новое определение “Талибана”. Раньше это исламистское радикальное движение было “запрещенной в России организацией”. А буквально на днях превратилось в “организацию, которая находится под санкциями ООН за террористическую деятельность”. Обратите внимание, как смещаются акценты, а наша страна уже не ни при делах, да? Сотрудники государственного медиахолдинга “Россия сегодня” получили указание писать о талибах именно так от своего руководства: РИА “Новости” и RT уже используют новую формулировку. Все потому, что наша власть договорилась о сотрудничестве с новой властью Афганистана.
В книге Оруэлла есть интересный фрагмент, когда демонстрация на улице города в условной стране Океании клянет врагов из Евразии. Но вдруг главному оратору меняют методичку и демонстранты понимают: на самом деле мы никогда с Евразией не воевали, она — союзник, а война идет с Остазией.
“Оруэлловский язык” активно используют не только во внешней политике. У авторов-антиутопистов герои, у которых просыпается критическое мышление, логично становятся оппозиционными власти. Во всех случаях речь о тоталитарных режимах, которые требуют полного подчинения граждан ради мифического “всеобщего счастья”. Действительность антиутопических обществ из книг удивительным образом созвучна современной российской. Критикуешь политическую систему, режим и его первые лица — становишься оппозиционером, как упомянутый Навальный. Но взялись не только за него.
Иностранные агенты — это люди и организации, которые в России получают финансирование из-за границы и при этом являются политическими оппонентами власти. Некоммерческие организации стали вносить в черный список иноагентов с 2012 года, СМИ — с 2017-го, физлиц — с 2020-го. Внедрение этого понятия в общественный дискурс продуцирует как минимум вражду по отношению к тем, на кого навесили такой ярлык.
— Я первый в России поэт — иностранный агент. Мерзко звучит, как эвфемизм к врагу народа. Вот это противопоставление, оно ведь не только словесное. Кому-то не просто хочется выслужиться, хочется натравить одних людей от других и править всеми, — отмечает поэтесса и журналистка Татьяна Вольтская.
Собственно, сейчас в провластных СМИ все чаще термины “экстремизм”, “экстремисты”, “экстремистский” употребляются при описании критиков режима и внепарламентской оппозиции. Она существует во всех демократических странах мира, но только у нас оппозиционеры/либералы превращаются в провокаторов и чуть ли не в террористов. Как правило, с легкой руки кремлевских политологов и парламентариев-едросов. Собственно, они продолжают генеральную линию: 10 лет назад тогда еще премьер-министр Владимир Путин в интервью газете “Коммерсант” сделал сакраментальное заявление. По его словам, оппозиционно настроенные граждане должны получать “дубиной по башке”, а свое недовольство властью выражать “за углом общественного туалета”. Однако анализ тюремного жаргона — немного другая тема. Хотя, любое описанное в литературе антиутопическое общество — это условная тюрьма народов и свобод.
Общественный новояз
Когда люди понимают, что происходит нечто плохое, они будут это осуждать, добиваться справедливости и даже митинговать не в одиночных пикетах, а массово. Или неправильно голосовать на выборах. Именно поэтому российские силовые ведомства рекомендуют журналистам создавать “режим информационного благоприятствования”, когда они пишут на щекотливые темы.
В первую очередь речь идет о конфликтах граждан разных национальностей, одну из которых рекомендуется “не устанавливать”. Чаще всего это касается жителей одной маленькой, но гордой республики РФ. Но мы не будем ее называть: не хочется кое у кого непонятно за что просить прощения. Поэтому ниже — нейтральный пример.
Если бы в России случались только драки и ЧП, об участниках которых нужно говорить максимально благоприятственно, то было бы здорово. Но в последние годы силовики предлагают “не сеять панику” при чрезвычайных ситуациях.
Вы слышали о взрывах газа в жилых домах? Ах, это были просто хлопки?
При этом российские СМИ подобные аварии в других странах называют своими именами.
Конечно, “хлопок” звучит не так устрашающе, как “взрыв”, но подмена понятий воистину оруэлловская.
А как благодарна тема коронавируса и вакцинации от него! Был бы Оруэлл жив, написал бы что-то антивирусное. Мы в “Росинформе”, как и многие наши коллеги, заметили, что самую актуальную тему последних двух лет государственный телеканал Russia Today по-разному освещает в разных странах.
В России его журналисты поддерживают все ковидные ограничения, вакцинацию, ужасаются смертям соотечественников и с гордостью говорят о подвигах медиков. При этом не освещают народные акции против масочного режима и введения QR-кодов, которые прошли во многих городах нашей страны.
При этом в ЕС Russia Today создает абсолютно противоположную картину, где covid-19 не так уж и страшен, естественный иммунитет лучше прививочного, импортные вакцины против вируса не просто неэффективны, а смертельно опасны.
Журналисты Russia Today в русскоязычных редакциях всех стран солидарны лишь в одном: вакцина “Спутник V” чудо как хороша и только она спасет человечество.
Вот характерные тематические заголовки публикаций в разных странах:
“COVID-19: Путин требует начала “масштабной” вакцинации со следующей недели”, “Наша общая цель: Путин готов предоставить вакцину Sputnik V в распоряжение других стран” (российская редакция Russia Today)”,
“В больницах значительно больше детей с реакциями на вакцины (импортные, — Авт.), чем с диагнозом COVID-19”, “COVID-19: Эммануэль Макрон заверяет, что не сделает вакцинацию обязательной” (французская редакция Russia Today),
„Лимфоциты словно сходят с ума“: патологи изучают смерти после вакцинации от COVID-19”, “Сотни людей заболевают после вакцинации Pfizer/BioNTech” (немецкая редакция Russia Today).
— Нет худа без добра. Пандемия в разы увеличила интерес людей к технологиям более качественного анализа новостей. А журналистам она дала пинок достаточно сильный критического отношения к происходящему. Пандемия все-таки во временем сойдет на нет, а способность анализировать фейки, вбросы, заголовки у нас останется, должна остаться, — уверен глава Международного отдела Союза журналистов России Тимур Шафир.
Мы, безусловно, хотим построить новый, лучший, мир для себя и своих детей. Но в процессе “поднимания с колен” что-то пошло не так. И это очень видно не только со стороны, но и, если присмотреться, из наших рядов тоже.
Алла Шалахина
