Всего в России аналитики насчитали 2 433 публичных протестных акции.
Северный Кавказ оказался одним из самых непротестных округов страны, заняв предпоследнее место перед Дальним Востоком. При этом, если говорить про конкретные регионы, Дагестан по числу протестных акций в 2021 году — на четвертом месте в стране, а Чечня оказалась последней. Такие данные приводятся в докладе «Параметры протестной активности регионов России в 2021 году» одного из ведущих российских политических телеграм-каналов «Незыгарь».
Из почти двух с половиной тысяч акций в Южном федеральном округе зафиксировано 210 мероприятий (шестое из восьми мест по округам), на Северном Кавказе – 150 (седьмое место). Чаще всего россияне протестовали в форме пикетов (47% от общего числа), петиций (17%), митингов (14%) и видеообращений (6%).
Разгром внесистемной оппозиции изменил характер требований протестующих, отмечают авторы доклада. Если в начале года протест имел ярко выраженный политический характер (в поддержку Навального и требования смены политических лидеров), то уже в ходе избирательной кампании в Госдуму доминировали требования социально-экономического характера (12%), а ближе к концу года главной темой стали коронавирусные ограничения и вакцинация. Недовольство ими (совокупные 18%) говорит о сильном раздражителе для системы, ориентированной сегодня на лоялизацию граждан.
«С другой стороны, коронавирусная тематика позволила перенаправить общественное напряжение из политического в социальное русло. Политическая повестка почти ушла из протестного поля, либо приобрела глубоко локальный характер», — отмечают авторы.
«Регулярно проходят политические акции с требованием прекратить преследование журналистов, давление на оппозицию. Помимо этого, возникают протесты на почве социального недовольства из-за проблем с ЖКХ, низкого уровня благосостояния, что нередко перерастает в крайние формы протестной активности (перекрытие дорог, народные сходы)», — так в докладе обозначена протестная активность в северокавказской республике, где насчитали 75 протестных мероприятий.
Среди причин большой протестной активности в Дагестане – один из самых низких в стране размер средней зарплаты (согласно РИА «Рейтингу» – 83 место из 85), высокий уровень безработицы и при этом значительное число независимых СМИ и гражданская активность, считает председатель комиссии по обеспечению общественного контроля и экспертной деятельности Общественной палаты Дагестана Наби Ахадов.
«В Дагестане за 12 лет сменилось четыре руководителя и ни один не добился даже малозаметных успехов, такова эффективность назначенцев. Мы наблюдаем имитацию выборов исполнительной и законодательной власти, места получают присланные «варяги» или представители кланов, среди которых практически нет профессионалов», — также указывает Ахадов.
Пятое место рейтинга у Ростовской области (68 кейсов), где волну протеста вызвало закрытие аксайских рынков, а во время предвыборной кампании в Госдуму заметную активность проявили кандидаты КПРФ.
В рейтинг «Незыгаря» также попали Краснодарский край (11 место, 49 протестных акций), Ставрополье (14-15 место, 44 выступлений, главной темой стала борьба с коррупцией) и Волгоградская область (30 место, 28 акций, люди выходят против строительства скоростной трассы в Волго-Ахтубинской пойме).
Меньше всего протестных акций среди регионов – по одной – зафиксировали в Чечне и на Чукотке.
Коммунальный протест на руку властям
Народные сходы в Дагестане можно отнести и не к политическим, и не к заказным акциям, считает политолог и автор политического телеграм-канала Андрей Гусий. Проблемы c ЖКХ в республике действительно серьезные, об этом прямо говорит даже глава региона Сергей Меликов, и очевидно, что они не решатся в ближайшее время, подчеркивает он.
«Наверное, такой протест даже на руку властям, как бы странно это не звучало. Это тревожный для федерального центра сигнал, который не закрыть «преследованием участников» или превентивными мерами — тут остается только финансировать и делать так, чтобы люди не выходили», — обращает внимание Гусий.
Говоря о протесте из-за «передела земель» в прибрежной зоне, Андрей Гусий называет эту историю «немного раздутой», потому что основные недовольные — предприниматели, которые открыто говорили, что новые правила вынуждают работающие в «серой» зоне небольшие отели и гостиницы рядом с морем вести бизнес официально. После принятия генпланов протестные акции в Геленджике и Анапе сошли на нет.
«История с закрытием рынков в Аксае Ростовской области еще не закончилась, основные акторы за пределами области еще не привлечены к ответственности, но, думаю, это вопрос времени, — комментирует Гусий ситуацию на соседнем с Кубанью Дону. — Акции могут возобновиться, в том числе и для катализации процесса привлечения к ответственности».
Гусий отмечает, что активность перед выборами по большей части регионов России он бы не стал учитывать.
«Проблема в том, что многие из них проходили по разнарядке, и за такими мероприятиями можно не увидеть настоящий осознанный протест», — считает эксперт.
Одним из самых интересных регионов для анализа Гусий называет Ставропольский край, где протест был связан с коррупцией. Уголовные дела возбуждены на ряд высокопоставленных чиновников из команды губернатора Владимира Владимирова, одно из последних – на министра туризма и оздоровительных курортов.
»Самая низкая протестная активность в Чечне – миф, — продолжает Андрей Гусий. — Очевидно, что чеченский протест проходит по России и миру, уйдя из региона. Такая уникальность связана с безысходностью и опасениями за свою жизнь потенциальных участников протеста».
По мнению эксперта, последние заявления Рамзана Кадырова, его команды и даже Кремля показали, что эти опасения вполне оправданы.
Тренд на экологию
Если говорить в целом про субъекты ЮФО и СКФО, то ярких точек протестной активности в 2021 году не было, уверен руководитель Центра политических исследований и технологий Григорий Киселёв. По его мнению, она обычно принимала форматы конкретного недовольства у одной из общественных групп. Так, например, можно охарактеризовать протест против дороги через Волго-Ахтубинскую пойму, или же протест в Ростовской области после закрытия рынков.
«Каких-либо серьезных примеров, когда стоило бы предпринимать радикальные меры для подавления протеста, не было. Ранее напряженные точки в Дагестане, в Ингушетии были точечно разбиты благодаря действиям внутриполитического блока. Можно утверждать, что уже проведена работа, чтобы не допустить их повторения», — отмечает политолог.
В Краснодарском крае весь 2021 год, несмотря на прошедшие выборы в Госдуму, не было политических протестов, считает эксперт. То, что отмечено в докладе, — лишь противодействие экономически-заинтересованных лиц упорядочиванию туристической отрасли через генплан.
«Скорее всего, выделенные тренды сохранятся и в 2022 году, потому что во многом ситуация остается без изменений в разных отраслях. Недовольство будет проявляться наиболее остро по экологической повестке и теме личных проблем. Но и инструменты для их купирования уже давно выработаны и известны политадминистраторам», — подытожил Киселев.
Масштабное наступление на права и свободы граждан
Конец 2021 года запомнился судебными решениями прежде всего на федеральном уровне. Так, были ликвидированы правозащитный центр «Мемориал» и «Международный Мемориал»*, расширился список «иностранных агентов», прошли новые задержания и аресты. На Юге России вынесен приговор по «ингушскому делу», по ряду Свидетелей Иеговы, в Чечне похищены родственники эмигрировавших из страны оппозиционных блогеров.
В декабре правозащитный центр «Мемориал» опубликовал бюллетень «Ситуация в зоне конфликта на Северном Кавказе: оценка правозащитников», посвященный событиям этой осени. Значительная часть аналитического доклада посвящена приговору фигурантам «ингушского дела», а также угрозам представителям чеченской диаспоры в Турции и Евросоюзе.
- * Правозащитный центр «Мемориал» и «Международный Мемориал» внесены Минюстом РФ в список НКО-иноагентов
